Тишина неожиданно разорвалась тысячеголосым «ура», в окошке лаза показалась голова Прокофьева в кожаном костюме. Командир стратостата «СССР» вылез из гондолы по пояс. Зрители ожидали, что он тотчас же спрыгнет на землю, ибо ничего не может быть приятнее ощущения твердой почвы под ногами после многочасового пребывания высоко над уровнем земли. Это было законное право товарища Прокофьева.
Но командир стратостата «СССР» не спешил ступить на твердую землю. Выбравшись из гондолы, он полез не вниз, а вверх по плетеной лестнице, и снова воцарилась гробовая, недоуменная тишина. Встав на гондолу, т. Прокофьев схватился левой рукой за строп, правой рукой снял шлем и вытянулся во весь рост.
— Товарищи! — крикнул т. Прокофьев, и звонкий голос его был слышен на обоих берегах реки. — Товарищи, партия и советская власть, пославшая нас в стратосферу на завоевание воздушной стихии, до сих пор недоступной для человеческой техники, преследовала цель…
И снова громовое «ура» прервало оратора. А американская корреспондентка, оставшаяся на противоположном берегу, быстро застучала на пишущей машинке:
«Ко всеобщему удивлению, командир стратостата „СССР“ Прокофьев, выбравшись из кабинки, полез не вниз, как этого следовало ожидать, а вверх и сейчас же открыл политический митинг. Чрезвычайно любопытно, что советские воздухоплаватели, не воспользовавшись законным правом на отдых, сочли необходимым прежде всего выполнить свой политический долг перед собравшимися. Этот совершенно невероятный в нормальных условиях поступок как нельзя лучше характеризует большевиков. Продолжение следует. „Юнайтэд пресс“».
Лодка с двумя американскими корреспондентами и красноармейцем наконец достигла противоположного берега. Берег был крут, густая липкая грязь покрывала его склоны. Тогда, не долго думая, засучив рукава и подобрав полы, трое упорных поклонников воздухоплавания поползли наверх на четвереньках.
Мост свели наконец. Толпа ринулась на противоположный берег. Экипаж стратостата выбрался на землю, земля под ногами воздухоплавателей была тверда и приятна, это была родная советская земля, — земля, усеянная новыми фабриками и заводами, изрытая шахтами социалистической пятилетки.
На гондоле один за другим сменялись ораторы, председатель горсовета, комсомольцы, рабочие Коломенского завода, красноармейцы. Захлебываясь от волнения, принесли они на эту фантастическую трибуну свои трудовые будни, трудности, с которыми им приходится сражаться, свои победы. Они обещали на примере советских воздухоплавателей и героических строителей первого нашего стратостата научиться по-большевистски бороться, по-большевистски побеждать.
