— Да что вы говорите, капитан? Какая гадость…
Тогда Жоан Магальяэнс еще больше разошелся. Но он не долго задержался на этих описаниях и вскоре снова заговорил о своем богатстве, о своих связях. Не нуждается ли полковник в чем-либо в Рио? Например, в покровительстве какого-нибудь видного политического деятеля? Если да, достаточно сказать ему об этом. Он всегда готов оказать услугу друзьям и, хотя только что познакомился с полковником, чувствует к нему огромную симпатию и будет счастлив ему помочь. Полковнику ничего не нужно в Рио, но он искренно благодарен Жоану Магальяэнсу; в этот момент мимо проходил Манека Дантас — толстый и грузный, в рубашке, мокрой от пота, с влажными руками; полковник подозвал его и познакомил с Жоаном:
— Полковник Манека Дантас, крупный фазендейро… У него денег куры не клюют…
Жоан Магальяэнс поднялся и приветливо отрекомендовался:
— Капитан Жоан Магальяэнс, военный инженер, к вашим услугам.
Он загнул уголок визитной карточки и протянул ее полковнику Манеке. Затем предложил ему стул, не подавая при этом вида, что слышал, как коммивояжер сказал полковнику Феррейринье:
— Образованный молодой человек…
— Да, видно хорошо воспитан…
Полковник Манека согласился выпить вина. На него качка не действовала.
— Я здесь чувствую себя как дома — на своей плантации, в Аурисидии, капитан. Если пожелаете провести там несколько дней, питаясь сушеным мясом…
Феррейринья негодующе хмыкнул:
— Сушеное мясо… Да знаете ли вы, капитан, что в Аурисидии завтрак подают, как на банкете, а обед — это настоящий пир. У доны Аурисидии есть на кухне несколько негритянок — просто золотые руки… — и полковник Феррейринья плотоядно прищелкнул языком, как будто уже видел перед собой яства. — Они там делают сарапатель — это поистине райское блюдо.
Манека Дантас улыбнулся, он был горд от похвал его кухни. И пустился в объяснения:
— Это единственное, капитан, что нам доступно здесь, в этих проклятых дебрях; мы вырубаем лес, сажаем деревья какао, имеем дело с этими несчастными жагунсо, подвергаемся опасности умереть от укуса змеи или от предательского выстрела из-за угла, и если мы еще в хорошей еде будем себе отказывать, что же нам тогда вообще останется? Это вам не в городе, здесь нет городской роскоши, театров, веселых домов, кабаре — ничего этого нет. Работай день и ночь, вырубай лес и сажай плантации…
Феррейринья поддержал полковника:
— Работа тяжелая, это правда.
— Но зато и денег она приносит немало, — перебил его коммивояжер, вытирая губы.
