— Пуф, пуф… Мисс Усрис… Может быть, тайком от самого себя… в самых глубинных тайниках… Мисс Усрис…
— Делайте ударение на последнем слоге, пожалуйста! Я не собираюсь менять своего имени из-за ваших похабных русских значений!
— О, как угодно…
Клик! Еще один шажок вперед. Не будем тратить время зря, сэр! Невнятный дальнейший разговор задохнулся в мешанине звуков: расстегивание рывками, жиканье молний, шипящие, стягивающие звуки, легкое хихиканье, хулиганские вскрики, странно лопающиеся пузырьки, непостижимое шамканье… затем огромная масса разгоряченной плоти лавиной свалилась на кровать, распластав тело полковника по полу на манер цыпленка-табака в добрых старых средиземноморских традициях.
Голова полковника оказалась в эпицентре чувственного урагана, а его левое, сверхтренированное ухо самым непостижимым образом непосредственно вовлеклось в эту гормональную оргию. Беспомощный в нарастающем прибое титанических толчков слуховой орган был растерт почти до кровотечения.
Прекращение… молчание… шепот. «Я тебе нравлюсь, Фил?» Непостижимое чмоканье и шамканье. «Урси, ты гладкая, как тюлень, и пушистая, как коала…» Журчанье… «Нет, вы посмотрите на этого нахального хамюгу, я для него — тюлень и коала!»
Приглушенный вопль гиганта… «О, не щипайся, мой зяблик!» «Твой кто?»…«О, пожалуйста, не жми так сильно… о, вот так лучше, мой глупыш!…» «Твой кто? Товарищ Фофанофф, вы, конечно, невыразимо сладчайший гиппо, но, тем не менее, я вам не зяблик и не глупыш, я — ваш всадник — обезьяна!»
Охваченный паникой, полковник Черночернов сделал отчаянную попытку спасти свое ухо и другие выпуклости головы. Вновь пошли крупные, хотя уже вроде бы и не такие бешеные волны. «…Фил, Фил, давайте не менять позиции, оба партнера только выиграют от этого».
Третий партнер тоже, быстро подумал полковник.
— Вот как чудно! Ну, признайтесь, пользуетесь толчеными оводами? Как, вы даже не пользуетесь толчеными оводами, мой Пробосцис? Невероятно! О'кей, пока мы на этих волнах, почему бы нам не поговорить о наших общих темах? Скажите, вы действительно верите в существование этих бродячих славянских суффиксов «кртчк», «мрдк» и «чвск»?
— Конечно, верю и обещаю развить свои соображения в очередном докладе, моя драгоценная!
— Ну, знаете ли, сэр, делать пометки в блокноте во время гребальной раскачки! И потом, откуда эта банальность — «моя драгоценная»?
— О, простите, простите меня… моя… моя… жемчужная лагуна!
— Да, да, о да… я твоя жемчужная лагуна…
