— Я выслушивала его тошнотворную болтовню о том, как он подсматривал за хористками в туалете и заставил мисс «Вселенная» раздеться, и мне хотелось придушить его.
Графиня Крэк отвела микрофон в сторону и пробормотала по-волтариански:
— Хм-м. Там, где много ненависти, много и любви. Ладно, попробую перейти прямо к делу.
Она поднесла к губам микрофон и снова заговорила по-английски:
— У Роксентера есть сын?
Тело на кушетке дернулось еще сильнее.
— Это было бы катастрофой! Существует фонд в десять миллиардов долларов, которым он владеет по доверенности и который тогда перейдет к сыну. Все общий контроль Делберта Джона ослабнет. Никакого сына не существует! Он не должен появиться! — Надирайл слегка расслабилась, и из-под шлема до несся злобный смешок. — Сейчас у него уже не может быть сына. Наркотики, которые я даю ему уже много лет, и еще кое-что, превратили его в импотента. Это дельце я славно обделала. — Тут ее тело снова затряслось и она выкрикнула: — Грязная, жирная, дважды (…) свинья!
Графиня Крэк опустила микрофон.
— Да, дорогая, — произнесла она, — ненависть тебе мешает. — И уже по-английски сказала в микрофон: — Вы влюблены в Делберта Джона Роксентера?
Тело на кушетке задергалось. Из-под шлема донесся приглушенный вопль:
— Его надо убить! Его надо убить!
— Лучше расскажите мне об этом, — попросила графиня Крэк.
Женщина замерла.
— Расскажите мне, — настойчиво повторила графиня Крэк.
— Тогда мы были детьми. Я жила здесь, по соседству. И бегала сюда на все вечеринки. И каждый раз, видя Делберта Джона, мечтала, что рано или поздно я выйду замуж за этот великолепный мешок с деньгами. Я изучала психологию, чтобы знать, как подобрать себе мужа. Я стала психиатром, чтобы выйти за него замуж. Я запрещала себе думать о (…) с другими мальчиками, потому что должна была выйти за него. Я даже не (…) ни с кем в колледже, чтобы потом выйти за него замуж. — Всхлип. — И что он сделал? Когда я вернулась из колледжа, с гордостью неся свой диплом и звание, этот грязный (…) нажрался наркотиков, сбежал и женился на (…) хористке! — кушетка ходила ходуном, будто тело мисс Агнес резали, рвали ножом. — Меня предали! Меня забыли! — она перевела дыхание и продолжила излияния: — И где же мисс Агнес, подружка его детства? Нигде! — она задыхалась от рыданий.
— И что вы сделали? — спросила графиня Крэк.
— Проглотила (…) гордость! Служила ему, как рабыня! Его семья так и не узнала об их свадьбе. Но проблема была не в этом. Когда он узнал, что эта (…) беременна, то просто голову потерял. Он не знал, что делать. Если родится мальчик, то он получит десять миллиардов долларов! Единоличной власти придет конец.
