«В экой скверне прозябают русские люди! – с горечью подумал Субботин, медленно спускаясь по полутемной лестнице, потолок над которой был утыкан черными точками. Здесь уже порезвились подростки, швыряя в потолок горящие спички. – За что выпала такая доля русскому народу? По чужой воле приходится россиянам таскать вериги который век». Субботин чувствовал, что настроился на фальшивый тон, но не мог от него отделаться: так им втолковывали с рождения. И все равно он фанатично верил: Всемирная Ассоциация, это надгосударственное образование, самая мощная интеллектуальная сила планеты Земля, обязательно освободит наконец Россию и все народы, входящие в этот страшный Союз Советских Социалистических Республик. Исчезнут лидеры этой страны, а по сути дела кровопийцы всех мастей, начиная со «светоча человечества Ленина», «отца народов Сталина» и кончая престарелыми маразматиками, у которых при разговоре выпадает челюсть.
Десять исторических лет отпущено на уничтожение СССР. Наши лидеры знают, что говорят и что делают. Войной Советский Союз вряд ли победишь, мирными уговорами вряд ли заставишь догматиков отказаться от идеи построения коммунизма. Отныне вступает в действие план, выношенный еще четверть века назад. Условно он называется «Крах». Через пять лет рухнет восточноевропейский режим, а потом… На последнем слете агентов Ассоциации им было прямо сказано: «Первые пять лет вы будете терпеливо и настойчиво подкладывать сучья в костер, разожженный Лидерами. А следующие пять лет вы будете смотреть на великий пожар разложения, вслед за которым мир преобразуется и очистится».
На улице, носящей имя Гагарина, было неуютно и хмуро. Шел мелкий осенний дождик. Единственный фонарь, чудом не разбитый пьяными хулиганами, тускло высвечивал витрину овощного магазина и сутулую фигуру Пантюхина, который явно кого-то ждал. Встав за телефонную будку, Субботин стал с любопытством профессионала ждать, что будет дальше. Пожалел, что не взял зонт.
Как всегда, он оказался прав, интуиция и сметливость не подвели агента Ассоциации. Раздалось шуршание легких шин, глухо пророкотал мотор автомашины. Черная «волга» подкатила к насквозь промокшему Пантюхину, шофер распахнул дверцу, и кто-то из глубины машины глухо приказал: «Садись! Хозяин ждет!»
«Начало обнадеживающее, – усмехнулся Субботин. – Из огня да в полымя попадаю. Неужели уже кто-то заинтересовался моей скромной персоной? Быть того не может. Однако все сходится к тому, что Пантюхин – подсадная утка. Любопытно, на кого же он работает? На воровскую „малину“? На грабителя-одиночку? Вряд ли». И вдруг Субботина осенило. Только один человек в Старососненске знает о его прибытии сюда. Это племянник министра внутренних дел СССР, нынешний директор завода «Пневматика» Петр Кирыч Щелочихин. По словам полковника Ухтомского, именно министр по его личной просьбе звонил в Старососненск, просил предоставить квартиру писателю Субботину, очень нужному человеку. Но… слишком все нелепо. «На кой ляд министру шпионить за мной, тем более что Ухтомский в любой момент может сказать министру, что он, Субботин, агент КГБ. А может, просто Петр Кирыч любознательный человек? Что ж, что ни делается на свете, все к лучшему. Во всяком случае есть с чего начинать. На-ча-лось…»
