– Так же, как и его дополнение?
– Само собой разумеется.
– Значит, все наши счеты в порядке?
– В полном порядке, – подтвердил агент.
– Мое решение, вероятно, не было для вас неожиданным. Вы должны были понять, что оно вытекало из самих обстоятельств дела.
– Я ничего не могу иметь против вашего решения, мистер Вельгон, – ответил Кристини. – Обстоятельства часто бывают сильнее нас.
– Вы правы! – согласился я, чувствуя, как с моей души спадает камень.
Несколько секунд между нами царило молчание. Кристини, видимо, задавал себе вопрос, для чего, собственно, я его остановил, и смотрел на меня с плохо скрытым любопытством. Я, со своей стороны, не знал, как мне приступить к делу.
– Кстати, – начал я, наконец, – я хотел у вас спросить, продолжаете ли вы настаивать на самоубийстве господина Монпарно?
– К сожалению, для нас это теперь невозможно, – ответил Кристини, глядя на носки своих сапог.
Я понял, что ему было неприятно сознаться в своей ошибке и он чувствовал себя неловко.
– Значит, вы перестали подозревать самоубийство? – насмешливо продолжал я.
– Да, перестал, – смущенно произнес агент.
В его голосе не было уверенности, и я понял, что ему стоило не малых трудов отрешиться от своих первоначальных предположений. Он даже избегал моего взгляда. Мне пришло в голову воспользоваться благоприятной минутой и раз навсегда покончить с агентством и с личностью Падди Вельгона.
– Это дело, – начал я, – повлекло за собой много разочарований не только для вас, но и для меня, так как я должен был отказаться от желания вам помочь. Поэтому я решил вернуть вам вот это.
Я вынул из бумажника две стофранковые бумажки и протянул их агенту.
– Я не хочу оставлять их у себя, так как сознаю, что не имею на это нравственного права. И вы меня очень обяжете, приняв их назад.
Кристини решительно отвел мою руку.
– Нет! нет! – воскликнул он. – Это меня не касается. Что нами выдано, то выдано. Мы назад не берем, дорогой мистер Вельгон. К тому же вы вполне заслужили эту безделицу.
– Прошу вас, – настаивал я.
– Ни под каким видом, – решительно произнес Кристини. – До свидания, мистер Вельгон. Будьте здоровы!
Он поспешно отошел от меня, и я остался стоять на тротуаре с протянутой рукой, в которой пестрели две стофранковые бумажки.
– Спрячьте эти деньги! – шепнул мне вдруг кто-то на ухо. – Я с ним согласен, вы их заслужили.
Я быстро обернулся. Передо мной стоял Карло Дольчепиано.
