Человек устало кивает. Вероятно, пресытившись лживыми обещаниями других, проводник встречает мое не такое искусительное, но правдоподобное предложение с определенным доверием. Однако он продолжает молчать, как бы взвешивая все «за» и «против» полного раскаяния.
Я прихожу ему на помощь:
— Имейте в виду, что никто, в том числе и те, уже не в состоянии вам помочь. Вы целиком в наших руках до самого Свиленграда, где, вероятно, закончится ваша поездка, так что, прежде чем мы прибудем туда, наш разговор должен быть закончен, чтобы я мог сделать Свои выводы.
— Йо я даже не знаю, кто вы...
— Если не знаете, то догадываетесь. Нетрудно понять что ваш собеседник не из Внешторга, иначе я бы Не стал ради вас лишать себя сна.
Он отрывает от губ погасший окурок, бросает его в пепельницу и снова опускает глаза к своим ногам, обутым в дешевые стоптанные домашние туфли. Я молча жду и слышу только стук колес да перезвон стаканов в шкафчике.
— С чего мне начать?.. — произносит наконец мой гость.
— С вербовки.
— Только вы не подумайте, что они купили меня просто так, за пачку банкнотов.
Я не вижу надобности отвечать на его слова.
— Они меня обманули, и вот я влип нежданно-негаданно... будто в яму угодил.
Он охватывает лицо своими крупными руками и машинально трет пальцами виски. Потом, вскидывает голову и продолжает:
— Лет пять тому назад моя жена заболела лейкемией. Врачи стали говорить, что долго она не протянет -может, несколько месяцев. Что делать, ума не приложу. Не собираюсь говорить о чувствах, но для меня она и дети — все.
Проводник замолкает, охваченный, вероятно, этим противным чувством жалости к самому себе, и в купе какое-то время слышен лишь стук колес да перезвон стаканов.
— Как-то раз Бертен, иностранец, работавший в ту пору в агентстве, говорит мне, будто на Западе уже нашли какое-то средство от лейкемии, правда, стоит оно недешево. Я обратился за содействием в здравотдел, но мне ответили, что это средство не дает якобы никакого эффекта, что это рекламная шумиха, больше ниЧего.
«Другого ты от них и не услышишь, потому (что им неохота тратить валюту, — сказал Бертен. — Ради таких, как ты, валюту расходовать не станут». — Тогда вы окажите мне услугу, — прошу я. — В течение года-двух я с вами расплачусь». — «Фирма не может брать на себя такие расходы, — отвечает Бертен. — Но, поскольку дело касается человеческой жизни, я сам лично попробую тебе помочь. Дам тебе записку к одному знакомому в Стамбуле, может, он раздобудет для тебя это средство». Так оно и вышло.
