– Вполне с вами согласна, господин председатель, – сказала Абер-старшая. – и я говорю вовсе не о годах, а об ее избраннике; ведь он из низов! Подумайте, какой удар для нашей семьи! Конечно, перед господом все равны, но перед людьми – совсем другое дело, а богу угодно, чтобы мы соблюдали принятые всеми обычаи; господь не велит нам бесчестить себя, а люди скажут, что моя сестра вышла замуж за проходимца – именно так его все и назовут. Я прошу только об одном: помешайте этой несчастной опозорить всех своих родных; сделайте это для ее же блага; сжальтесь над ней! А я уже просила сестер из одного монастыря молиться за нее; господин Дусен тоже обещал помочь ей своими молитвами; и вы, сударыня, не откажите, – обернулась она к родственнице председателя, но на сей раз не нашла отклика. – И супруга господина председателя, – продолжала она, – и господин аббат, я не имею чести его знать, но и он не откажется вознести молитву за нее… (Это воззвание к господину аббату с просьбой помолиться прозвучало удивительно некстати: все чуть не прыснули со смеху; сам же аббат поблагодарил за приглашение с таким видом, что всем стало ясно: свои молитвы он ценит не так уж высоко). – А вы сделаете доброе дело, – продолжала она, кидаясь к председателю, – если своей властью посодействуете нам в богоугодном деле.
– Полно, мадемуазель, успокойтесь, – сказал председатель, – ваша сестра с ним не обвенчается: он не посмеет зайти так далеко; но если бы он и вздумал продолжать свое, мы ему не позволим; да он и сам откажется, сам избавит нас от лишних хлопот, а я возмещу ему утрату и позабочусь о его дальнейшей судьбе.
Я слушал все это и молчал: лучше было подождать и высказать им все сразу; но я не терял времени даром и беспрестанно посматривал на даму-святошу; она это заметила и даже незаметно отвечала мне тем же. С чего я вздумал на нее смотреть? – спросите вы. Да просто потому, что приметил, как она то и дело поглядывает на меня; я приписывал сию честь своей красивой наружности. Эти две мысли как-то переплелись в моем сознании. Мы часто действуем под влиянием безотчетных ощущений, которые появляются неведомо откуда, руководят нами, а мы о них и не задумываемся.
Я не забывал глядеть и на супругу председателя, но эти взгляды были полны кротости и мольбы. Одной мои глаза говорили: «На вас приятно смотреть», и она мне верила; другую они умоляли: «Защитите меня», и она мне обещала защиту. Я уверен, что обе поняли меня и ответили так, как я рассказываю.
