В смутном настроении Ингви с друзьями отправился назад.
— Ну не знаю… — наконец промолвил демон, — ну не нравится мне все это… Рунгач, а ты что об этом скажешь?.. Молчишь…
Старый царь Малой Руганы прятал глаза и выглядел ужасно несчастным. К друзьям подкатился Проныра:
— Неблагодарность царей не знает границ… Каждый раз, когда такое происходит, чувствуешь возмущение и удивление, а это происходит вновь и вновь… Сколько раз я сталкиваюсь с неблагодарностью владык и зарекаюсь иметь с ними дело — но все повторяется… О, как они просят и умоляют спасти их вначале… Нет сил отказать…
— Тонкое наблюдение, — буркнул демон, — а что ты думаешь о решении Гили насчет нас с тобой? Что плата пополам…
— О, справедливо, справедливо! Однако получить бы нам нашу награду — я не знаю, верить ли самому подобию? — волнующийся Проныра заговорил на общем гораздо хуже.
— Хе, я не знаю даже, стоит ли оставаться на ночь в городе, — задумчиво протянул Ингви, — полагаю, что прячущихся разбойников Липич будет ловить всю ночь… А ночью всякое может случиться…
— Это точно! — поддакнул Филька. — Хорошо бы они попытались…
Эльф положил ладонь на рукоять кинжала и мечтательно закатил глаза, Кендаг кивнул, Ннаонна сделала кислую мину, а Сарнак вроде бы совершенно не слушал — он погрузился в меланхоличные размышления. Колдун пребывал в тоске, казалось, еще более глубокой, чем даже обычно в последнее время…
— Готовь «Листу», царь Рунгач, — заключил Ингви, — мы выходим в открытое море. И тебе, Проныра, советую.
Проныра закивал, совершенно соглашаясь с демоном. Более того, было похоже, что он в страхе за свою шкуру не собирается расставаться с Ингви до самого порта, где «Листа» с «Фельпютом» уже вновь стояли борт-о-борт… Так они и шли вниз к морю вместе, причем толстяк постоянно озирался и старался затесаться между чужеземцами.
