— Аллочка, ты всё ещё на меня сердишься? — спросил он, заглядывая ей в глаза, — ну, дорогая, перестань, пожалуйста! Ты ведь знаешь, какой на мне груз ответственности, могу я хотя бы в твоём лице обрести поддержку и понимание!..
Вадим Аркадьевич, заведя свою привычную песню, тянул Аллу в её комнату.
— Давай посидим тихонько вдвоём, поговорим…Аллочка, цветочек мой аленький… Ну хочешь я ещё раз перед тобой извинюсь?
За сегодняшний вечер Алла что-то не припоминала никаких извинений от Вадима Аркадьевича, а может, просто не слушала его нашёптываний за столом или во время танцев.
— Не надо передо мной извиняться.
— Но ты ведь обижена ещё на меня? Умоляю, давай всё забудем и помиримся!
Вадим Аркадьевич плотно закрыл за собой дверь, когда они оказались у Аллы в комнате.
— Мы ведь помиримся, да?
— Мы и не ссорились, — ответила Алла.
— Значит, ты меня простила? Поцелуй меня, Аллочка. Обними, поцелуй, и всё будет хорошо… Ты у меня такая нежная, такая ласковая… Я так по тебе соскучился!
Вадим Аркадьевич принялся жарко целовать Аллу в губы, потом перешёл к шее и добрался до груди. Алла и не заметила, как он ловко расстегнул её блузку. Алла хотела отстраниться, но почему-то не отстранилась. А Вадим Аркадьевич, словно предугадав это её желание, прижал Аллу к себе.
— А ты не соскучилась по мне, моя хорошая? В последнее время, так много работы, я совсем тебя бросил… Ты, наверное, ещё и из-за этого на меня обижаешься? Ну ты ведь знаешь, как я тебя люблю! Ты — счастье моё, моя радость, моя ненаглядная девочка… Ты любишь меня? Любишь?
— Люблю, — тихонько ответила Алла и почувствовала легкий озноб, пробежавший по всему телу. Ещё немного и возбуждение жаркой волной захлестнёт её с головой, и она забудет про все свои обиды.
Вадим Аркадьевич знал, как лучше всего заставит забыть Аллу о неприятном. Алла всегда всецело отдавалась чувству, в ней просыпалась истинная женщина — страстная, пылкая, любвеобильная. Мгновение — и от прежней скромницы-умницы Аллы не останется ровным счётом ничего. Только надо ещё немного дожать, чтобы она превратилась в ураган страстей. И Вадим Аркадьевич старался во всю. Он губами пощипывал её груди, руками гладил бедра и ягодицы, а как только почувствовал дрожь под пальцами, слегка отстранился.
— Милая моя, счастье моё…красавица моя… теперь сними трусики, мне так нравится смотреть, как ты раздеваешься, ты такая грациозная… Я сгораю от желания, глядя на тебя, любимая!
Алла сняла блузку, бюстгальтер и трусики, и Вадим Аркадьевич снова потянул её к себе, увлёк на кровать, жадно целуя её тело. Его движения стали медленными, словно ленивыми. Он неторопливо раздвинул её бедра, и с какой-то основательной значимостью вошёл в неё. А ей так всегда нравилось это отсутствие суетливости, спокойствие и размеренность в действиях. Он возвышался в её глазах, когда так степенно и обстоятельно обладал ею. В эти мгновения Алла была счастливейшей женщиной на земле, которая любит и любима.
