И снова: «Красный цвет тоже неплох… За лето я сумею отложить еще шестьдесят тысяч, будь проклято это ВМО». «Прошу тебя, Нико, не начинай все сначала». «Но ты сама подумай, сколько денег я дарю каждый месяц отим свиньям, черт бы их побрал». «Перестань чертыхаться». «Все было бы так просто…» «Ты уверен? А если ты выйдешь из ВМО, а потом заболеешь?» «Кто, я? Да я здоров как бык, у меня ни разу в жизни температура не поднималась. Они украли у меня не один миллион лир, эти прохвосты. А я как болван все плачу и плачу налоги».
Так они спорили, долго и упорно. Потом Дорис взглянула на часы и со вздохом сказала:
— Уже поздно, мне пора домой.
— Домой, в такую ночь?
Он обнял ее за плечи, и Дорис прильнула к нему. Она закрыла глаза и режно погладила Нико по волосам. Шум шагов заставил ее вздрогнуть. К ним подошел агент ВМО — на груди его фосфоресцировала бляха с двумя сплетенными змейками посредине.
— Что вам не нравится? — срывающимся голосом спросил Нико. — Разве правилами запрещено целоваться в парках?
Агент ВМО зажег электрический фонарик, посмотрел на часы и отцепил с фуражки водомер.
— Уже поздно, молодые люди. А главное, сегодня очень сыро. Лучше вам пойти в кафе.
— А мне, любезнейший, нравится здесь, а не в кафе.
— Напрасно вы так волнуетесь, молодой человек! Я дал вам добрый совет… — Он снова взглянул на водомер. — Через полчаса опустится туман. Разумнее вам прогуляться. Если влажность увеличится и мой коллега обнаружит вас здесь, не миновать крупных неприятностей.
— Но здесь под каждым кустом, прячется влюбленная парочка! Какого же дьявола вы привязались именно ко мне? С меня хватит. Если уж вам так приспичило надоедать людям, попробуйте для разнообразия побеседовать, скажем, с владельцем вон того левакара.
Агент ВМО направил луч своего фонарика в указанном направлении.
— Синьор остался в левакаре, — флегматично объяснил он. Капот закрыт, стекла подняты. Так что не вижу никаких нарушений.
Нико стиснул зубы, а Дорис потянула его за рукав, отчего он рассвирепел еще сильнее. Но горло сжало узлом, и он не мог произнести ни слова.
— Я вас предупредил, — сказал агент. — Этого требует мой служебный долг. Будьте здоровы и счастливы.
Лишь через полчаса Нико немного успокоился.
— Ну и денек, все мне выходит боком, — пожаловался он.
Они медленно спустились на пьяцца дель Пополо. Дорис жила далеко, в районе Транстевере, но, хотя движущиеся тротуары еще работали, Нико непременно хотел идти пешком.
