Я развел руками. Мне ей не объяснить, она не поймет, потому что живет совсем другой жизнью. Она не понимает, что отмщенье придет всем нам, и виновным и невиновным. Виновным за то, что они сделали, а всем остальным за то, что не уберегли, не помогли…
— Извини, я многое перестал понимать после ее смерти…
Сестра пристально взглянула на меня, возможно, опять прочитала мои мысли.
— Ты придешь в норму, просто должно пройти время. И отмщенье придет только тем, кто убивал. Никто больше не пострадает…
— Почему ты так в этом уверена?
— Бог не может быть жестоким к нам всем, иначе станет все ужасно…
— А как быть мне? — и прочитал:
Время не лечит душевной боли.
А просто забирает в небытие дни, которые живу без нее.
Закончился день — и еще одну песчинку, унесла река к далекому морю.
Но когда-то песчинки кончаются даже в песочных часах…
— Ничего не будет, — грустно улыбнулась сестра. — Когда пройдет достаточно времени, онемение исчезнет. У всех оно проходит, так мы созданы, иначе нашим предкам не удалось бы выжить. Ты согласен?
— Я не знаю, — погладил ее по руке. — Я жив, живу, и наверно буду жить, даже если онемение никогда не пройдет. Мне просто любопытно, что будет дальше. А еще я хочу увидеть, как умрут те, кто мучил ее и убивал.
— Вот и хорошо, — сестра даже не стала скрывать своего облегчения. — Ты у меня остался один из нашей семьи, и я не хочу тебя потерять. Ольга — была хорошей девушкой, доброй и нежной, но я бы не хотела, чтобы она забирала с собой в могилу всех тех, кто ее любил…
— Она и не забирает, — вздохнул я. — Мы сами идем вслед за ней. Надеюсь, что ей наверху хорошо, и она давно забыла нас, а вот нам без нее плохо…
Извини, если обидела, — тихо проговорила сестра. — Ты — мой брат, единственный оставшийся в живых из нашей семьи. Я боюсь за тебя, ты же знаешь, мама передала мне заботу о тебе, не хочу услышать однажды о том, что мой брат покончил жизнь самоубийством. Ты — моя ответственность перед нашими умершими родителями, и без тебя мне будет очень одиноко в этом мире.
— Я благодарен за все, что ты для меня делаешь, и тоже люблю тебя, — встал, бесцельно прошел по комнате и снова сел. — Обещаю, что не буду сам искать себе смерти.
— Вот и хорошо… — она не скрывала своего облегчения. — Мы как-нибудь со временем всё переживем…
— Поговори еще немного со мной об
Ольге, — попросил я. — Долго ношу это в себе, поделиться не с кем. И мне все-таки кажется, что ангелом ее считал не только я…
