Она торопливо запихала лист ватмана в тубус, в последний раз глянула в зеркало, накинула сиреневый плащ и шагнула к двери.
— Тимошевич уже пришел? — крикнула мать из своей комнаты.
— Внизу ждет, — соврала Танчо — Тимошевичу она даже не звонила.
В последние дни охранник то и дело отлынивал от работы, но Танчо даже и не думала жаловаться отцу. Она была довольна, что до дверей института ее сегодня не сопровождает хмурый тип с плоским, как тыква, лицом. Танчо была уверена, что звонки с угрозой похитить ее и убить — нелепая месть Толика за отказ пустить его в койку. Танчо относилась к звонкам с полным равнодушием, чего нельзя сказать о родителях.
Небрежно помахивая тубусом, Танчо отправилась на остановку трамвая. А дорогу, как всегда, выбрала через свой любимый двор в стиле «модерн». Она была просто влюблена в здешние дома — фантастические, сказочные и одновременно современно-урбанистические. Северный «модерн» казался ей стволом, на котором должны были вырасти удивительные по своей красоте ветви. Но наступила эпоха всеобщего разрушения и хаоса, и в моду вошли башни Татлина и Дворцы советов, а модерн так и остался нерасцветшим деревом потускневшей северной столицы.
Подъехавший трамвай оказался совершенно пустым. Танчо выбрала сиденье у окна, бросила рядом тубус. Знакомые здания проплывали за окнами.
«А было бы здорово, если бы трамвай летел над городом», — подумала она и, закрыв глаза, представила, как скользят внизу покатые крашеные зеленой краской крыши, блестит рыжее солнце в окнах и сверкают тусклым золотом шпили…
Танчо открыла глаза. О черт! Трамвай уже стоял на ее остановке. Она едва успела выскочить наружу, как двери захлопнулись. Тут только она вспомнила, что оставила в вагоне тубус. Значит, ее дурацкий проект не суждено никому увидеть! Пусть так…
Оглянувшись, она с удивлением увидела, что трамвая нет. За пару секунд он никак не мог успеть умчаться и скрыться из глаз. Трамвай просто исчез.
«Я достал записную книжку и набрал нужный номер. Пальцы, нажимающие кнопки телефона, дрожали. На том конце провода трубку сняли сразу. Я не представился, в этом не было нужды. Прежде чем мне задали вопрос, я сказал, что согласен.
— Вы уверены? — Человек говорил со мной шепотом, будто чего-то боялся.
— Абсолютно.
— Хорошо… — Он замолчал. Я слышал, как он тяжело дышит в трубку. Хорошо, — повторил он, — завтра до рассвета выйдете из дома…
— Что значит „до рассвета“? — перебил я его. — Сейчас июнь, белые ночи.
