- Все едино. Ковбой прав: мы самые настоящие сумасбродные чу
даки. Психолог нашел бы среди нас предостаточно интересных экземпля
ров. Все мы согласились участвовать в этих операциях добровольно.
Никто нас не заставлял и никто нас не гонит, но мы идем. Почему?
Скажи мне, Билл, почему мы продолжаем ходить на задания?
- Страх заставляет нас идти снова и снова.
Мэнни фыркнул:
- Получается какой-то заколдованный круг: мы идем на задание
из-за страха, чтобы еще раз испытать страх.
- Существует много видов страха. Во время задания мы больше
всего боимся умереть. И, как говорится в одной умной книге, именно
этот страх - страх умереть - помогает нам уцелеть. Тем не менее мы
ненавидим этот страх, мы негодуем, когда испытываем его, потому что
считаем, что, чем больше мы боимся, тем меньше достойны называться
мужчинами. Страх, заставляющий нас идти на задания снова и снова,
сильнее страха смерти. Это страх оказаться недостаточно мужествен
ными...
- Да перестань! Мне вовсе нет необходимости доказывать, что я
мужчина, и тебе тоже, да и любому из нас.
- Правильно, нет никакой необходимости. И тем не менее мы дока
зываем. Нам никого не нужно убеждать в этом, поэтому мы пытаемся
убедить самих себя.
- Может быть ты и прав. У нас две возможности - идти или отка
заться. Но мы предпочитаем не отказываться, чтоб самим не усомниться
в своем мужестве. Хотя за отказ нас никто и не осудит...
газета "Волонтеp"
Я Н Т А Р Н А Я З О Н А
Завязкой этой странной истории послужил стронциевый радиоактивный эталон, который выкатился мне под ноги в один из весенних воскресных дней на киевском рынке "Патент". Врядли бы кто-то обратил внимание на маленький серебристый диск размером с пятак, в центре которого впрессована микроскопическая порция радиоизотопа стронция. Я и сам вначале подумал: "Торгуют тут, что ли, и радиометрами?.."
Но та суета, с которой мне под ноги вслед за эталоном бросился молодой обросший парень с испуганными глазами, меня не могла не насторожить. Парень вернулся к своим сотоварищам, стоящим поблизости. У одного из них я разглядел в адидасовской спортивной сумке "пушку" СРП-2 - старенького и хорошо знакомого мне радиометра. У другого в руках я заметил нить янтарных бус. И это все.
Лишь несколько недель спустя, вспомнив случайно об этом случае, я задумался. Радиометр, янтарные бусы... В юношестве за янтарем я ездил на днепровские кручи села Новые Петровцы, вернее - на бывшие склоны Днепра, которые тут стали берегами Киевского водохранилища. По университетскому курсу исторической геологии, который я когда-то прослушал в КГУ, янтарь довольно часто встречается в отложениях не то харьковской, не то полтавской свиты - мощных песчаных пластов, выходы которых во всей их красе можно встретить северней Киева. И тут сработало - "северней Киева..." Это бы сработало не только у бывшего геолога, но и у любого киевлянина - северней Киева расположен Чернобыль.
