— Мистер Джордан Меннел?
Это больше похоже на утверждение, чем на вопрос, но я все же отвечаю.
Я уже догадываюсь, что он сейчас скажет.
— Я из полиции. Не могли бы вы впустить меня и ответить на несколько вопросов?
У офицера хриплый голос. Вежливость не в его натуре, слишком уж он толстокож.
— Почему бы и нет? — а что еще я могу сказать? Чем могу помочь, офицер? Ищете воров?
— Нет, сэр, — отвечает он, выдержав паузу. — Я по поводу пожара на складе Деннисена.
Знаю, читал в утренней газете.
— Вы правы. Но неподалеку от пожарища найдена ваша куртка.
Это попытка взять меня на испуг.
— Да что вы? — На моем лице искреннее изумление. — Не может быть!
— К подкладке куртки пришит ярлычок с вашим именем. Правая сторона куртки сгорела, но левая — у нас. Я бы хотел, сэр, чтобы вы явились в участок на опознание.
Во мне поднимается злость, но я сдерживаюсь и иду с ним.
Что они мне сделают? Я недосягаем. Мы входим в красное кирпичное здание полицейского участка, идем по холодному вестибюлю со стенами, отделанными мрамором, поднимаемся по короткой лестнице и завершаем свой путь в натопленном кабинете.
Затворив дверь, полицейский подходит к столу и разворачивает коричневую бумагу.
Глядя на останки куртки, брошенной мною возле склада, я корю себя за неосторожность. Почему-то я был уверен, что она сгорит без остатка.
В кабинет входит молодой полицейский в форме. Пока он ворошит бумаги на столе, ко мне приходит вдохновение.
— Это моя куртка, — киваю я на обгорелые лохмотья, и милостиво добавляю, — все одиннадцать пожаров, которые вас так всполошили, устроил я. Их будет еще очень много.
— Господи, это же сам Джек-Поджигатель! — восклицает молодой полицейский.
Я церемонно кланяюсь ему, а он, с охапкой бумаг, пятится к двери и исчезает за ней, спеша разнести новость по всему участку. Ничего удивительного — последнее время в городе только и разговоров, что обо мне.
Старший полицейский быстро оправляется от изумления.
— Остановите его! Это Джек-Поджигатель! — пронзительно кричит старший полицейский. Из передней навстречу мне бросается человек в форме. Я поджигаю форму; человек, объятый огнем, неистово мечется.
Я спокойно выхожу на улицу и иду прочь. Через несколько минут возле меня к тротуару прижимается полицейская машина. Приходится ее расплавить. Люди в автомобиле вопят от ужаса и боли. Я оглушительно хохочу, славя свое могущество.
Люди бегут, толкают друг друга. Люди кричат, хрипят, пылают, как гигантские светлячки в неподражаемом танце смерти.
