Я кивнул, мне хотелось поаплодировать ему, но я сдержался. Мне никак не удавалось освоить светские манеры.
— Похоже, у вас тоже были неприятности, — сказал Кариновски, бросив взгляд на мои истерзанные брюки и пиджак.
— Да так, царапины, — небрежно заметил я. — Мне не повезло: я встретил одного типа, у которого были слишком остроносые туфли.
— Да, кого только не встретишь в Венеции, — поддакнул он и устроился поудобнее в своем кресле. Я себя почувствовал, как на великосветском приеме. Все это меня немного раздражало, поскольку его роль премьера в этом маленьком спектакле предполагала, что мне отводилась роль нервного простока.
Нет уж, дудки, подумал я. Достал сигареты, предложил одну Кариновски, и мы с наслаждением закурили, пуская к потолку кольца дыма. Мне показалось, что по саду кто-то ходит. Кариновски предложил мне ещё вина. Вдруг коротко скрипнула железные ворота. Я решил, что пора переходить к делу.
— Ну, ладно, — сказал я. — Что вы предлагаете?
— Предложение одно: вам нужно меня спасать.
— И что, по-вашему, я должен для этого сделать?
Кариновски стряхнул пепел с сигареты.
— Зная ваши безграничные возможности, друг мой, и разносторонние способности, я абсолютно уверен, что вы найдете способ решить эту проблему. Если только вы не предпочли действовать в соответствии с сомнительным планом, который предложил Гвеши.
— Сомнительным?
— Возможно, я несправедлив к нему, — продолжал Кариновски. Разумеется, план Гвеши весьма прост. Возможно, даже слишком прост, если вы понимаете, что я имею в виду.
— Не совсем. Я даже не знаю, что это за план.
— Он вам понравится, — заверил меня он. — План, разумеется, составлен с учетом ваших разносторонних и широко известных талантов.
Меня вдруг зазнобило. Что там ещё такое придумал Гвеши? И причем здесь таланты Агента Х? Я стал припоминать, какие именно подвиги мне приписывали, но ничего не смог вспомнить. Мне показалось, что настало время прояснить ситуацию.
— Послушайте, Кариновски, — начал я, — что касается моих умений…
— Да-да? — сказал он любезным голосом.
— Я боюсь, что их несколько преувеличивают.
— Ерунда, — возразил он.
— Нет, в самом деле. Собственно говоря, у меня весьма посредственные способности.
— Для меня совершенно очевидно, — рассмеялся он, — что вы подвержены внезапным приступам скромности. Это хронический недуг англосаксов. А сейчас вы, конечно, заявите, что даже не считаете себя настоящим секретным агентом.
Я натужно и жалобно улыбнулся:
