Их отношения были довольно современны и свободны от взаимных обязательств. Долгосрочные планы никогда не обсуждались, и своим поведением Ксандра показывала, что и не ждет от своего партнера никаких обещаний.
Она прижималась к нему всем телом, обвивала его своими руками, призывая ответить ласками.
– Ты хотела, наверное, сказать, что тебе не хватало меня в постели? Я прав?
Он был уверен, что это единственное место, где его отсутствие бывает замечено.
– Мне не хватало тебя, Димитрий. Без особой радости я готовила себе еду, зная, что ты не разделишь со мной ужин. Без удовольствия смотрела чемпионат Франции по теннису, не слыша твоих комментариев.
Она улыбалась с таким колдовским обаянием, что, казалось, могла запросто менять по своему желанию его судьбу.
– У меня есть новости, которыми я обязан с тобой поделиться.
От непривычной серьезности, звучавшей в его голосе, она замерла.
– Милый, а не могут они подождать?
– Мы должны поговорить именно сейчас.
Говорить Александре не хотелось. Она была совершенно не готова разделить с ним свои новости. Он покорил ее с первого дня знакомства. Она отдала ему свое сердце, свое тело, свою верность. Она была предана ему не хуже любой жены. С одной только разницей: женой ему она не приходилась. И как он воспримет известие о том, что она беременна, Александра не знала.
Страх, а не любовь заставил ее плотнее прижаться к нему.
– Нет. – Она поцеловала его в подбородок. – Никаких разговоров. – Грудь, не стесненная жесткими формами бюстгальтера, возбуждающим теплом согревала его сквозь шелковую сорочку. – Сначала будет это.
– Ксандра, нет.
– Да, Димитрий.
Он с упреком смотрел на нее, но не сопротивлялся, когда она стала раздевать его.
– Поговорить можем и позже. Мы так давно не были вместе.
Сейчас ей нужно было получить подтверждение тому, что они две половины, составляющие единое целое. Только после этого она сможет рассказать ему о ребенке, которого носит под сердцем, и открыть куда более ужасную тайну – кем она на самом деле является.
Он обхватил ее руками за талию и приподнял, так что их губы оказались на одном уровне.
– Боже милостивый, помоги мне. Перед тобой невозможно устоять.
В его голосе звучали гнев и досада, причину которых она не понимала. Но времени разобраться в этом не было, его жаркие губы уже домогались поцелуя.
Она нервно распутывала узел его галстука, а он быстро расстегнул два крючка, которые удерживали на шее незамысловатую конструкцию ее топика, затем помог ей справиться с пуговицами собственной сорочки. Одежда бесшумно падала на ворсистый ковер, но ничто не могло отвлечь его от ее обольстительных губ. Он прижал ее к себе, и их обнаженные, пышущие вожделением тела, буквально заискрились.
