– До конца жизни не забуду! – с ненавистью процедил сквозь зубы тот.
– Тогда напиши мне, а я получу распечатку его исходящих звонков и выясню, кто это так повеселился на твой счет! – велел полковник и спросил: – Откуда ты, паскудник, телефон узнал?
– Это мы, когда здесь дачу сняли, решили подстраховаться и в твоем справочнике, что в кабинете лежит, нашли, – дерзко ответила прошмандовка.
– Значит, плюс ко всему еще и незаконное проникновение в чужой дом, – как ни в чем не бывало подытожил Наумов.
– Да я же его туда сама привела! – взвилась она.
– А вот это еще доказать надо! – возразил ей полковник и продолжил перечислять: – Потом вы какого-то мужчину здесь избили!
– Это меня! – тут же отозвался стоявший рядом со мной Афонин и представился: – Гвардии подполковник Афонин Виктор Петрович! Вышел в отставку по состоянию здоровья!
– А он вообще в меня стрелял! – крикнула прошмандовка.
– Разрешите доложить, товарищ полковник? – сказал Афонин.
– Докладывайте! – ответил Наумов.
– Они здесь гоняли музыку с такой громкостью, что весь поселок не спал, и я выстрелил в выставленный в окно динамик, а вовсе не в людей. Стрелять я обучен и не промахнулся! – сказал Виктор Петрович. – Стоимость динамика я им возместил!
– Ах вы, гады! – презрительно сказал, как плюнул, полковник. – Сами нарвались, а потом у вас поднялась рука на заслуженного человека, бывшего военного!
– Не рука, а нога! – поправил его Афонин. – Они меня ногами били!
– Тем более! – разъярился Наумов. – А потом еще и деньги с него, пенсионера, потребовали! Да люди ли вы? – Жека с прошмандовкой молчали, опустив головы, и полковник потребовал: – Деньги немедленно вернуть!
– У меня здесь нет! – потупился качок.
– Значит, напишешь расписку и вернешь, когда будут! – приказал Наумов.
– А кто возместит мне мои расходы? – раздался сзади меня голос Богданова. – Они же мне в туалет пачку дрожжей бросили, и ликвидировать последствия мне в копеечку обошлось!
– Знаю уже! – кивнул полковник. – Вот и на эту сумму он расписку напишет! – пообещал он. – А еще вы напишите заявление в милицию! Пусть он и за это ответит!
– Мне тоже? – тут же спросил Афонин.
– Тоже! – отрезал Наумов. – Пусть посидит на полную катушку! А если учесть еще похищение человека и незаконное лишение его свободы...
– Это меня, что ли? – вскинулась прошмандовка.
– Именно тебя! – подтвердил Наумов.
– Да я сама с ним поехала! – закричала она. – Если хочешь знать, то именно я предложила уехать из города куда-нибудь!
