— Гоша, ты, правда, не брал эту книгу?
Я чуть не помер со страху, но все же не растерялся:
— Да ты чего, па? Конечно, нет.
А он вдруг как-то странно успокоился и сказанул в трубку такое… Я чуть не грохнулся посередь холла.
— Товарищ генерал, — сказал он, — могу свидетельствовать: эта книга сама собою исчезла. Да, товарищ генерал. Да. Обязательно в письменном виде. До свидания, товарищ генерал.
Вот такие, брат, пироги с котятами. А у тебя, значит, свистнули книжонку мою. Красиво. Ну и хрен с ней! Как говорится, дьяволу — дьяволово. А мы тогда на твой двадцатничек неплохо погудели!..
Давид молчал ошарашенно, и Гоша счел нужным добавить:
— Боишься, телефон прослушивают? Не бойся, сейчас уже времена другие.
Однако в воскресенье выяснилось, что времена примерно те же, что и были.
Старенькую хрущобу с облупившимся мелким кафелем в ржавых потеках он нашел без труда. Пять минут ходьбы от Даниловского рынка. Подошел к исцарапанной необитой двери на четвертом этаже. Совсем уже собрался звонить, когда голос за спиной окликнул:
— Молодой человек!
— А? Что?
Крохотная белоснежно-седая сухонькая старушка выглянула на лестничную клетку, зябко кутаясь в серый пуховой платок.
— Молодой человек, вы к Игорю Альфредовичу?
— Д-да.
— Не звоните. Его забрали вчера.
— Как?!
— Ну, эти в штатском, пришли и забрали. Не звоните. Опасно. Я знаю. У меня сына расстреляли в сорок девятом.
— Спасибо, — пробормотал Давид и ссыпался вниз по лестнице.
А в подъезде топтался высокий гражданин в плотном шерстяном пальто и каракулевой шапке пирожком. Может, греется? Или ждет кого? Гражданин поднял глаза на Давида. Ласковые такие, спокойные и пустые, как дырки в носках. Конечно ждет. Его, родимого, и ждет.
— Вы к кому? — глупо спросил каракулевый пирожок.
«Где ж ты раньше был, идиот? По нужде во двор бегал? „Вы к кому?“ спрашивают на входе!»
— Это пятый корпус? — перешел в наступление Давид.
— Н-нет, — замялся от неожиданности пирожок. — Это третий.
— А мне нужен пятый, я ошибся, не видно ни черта в темноте….
И мимо него, на улицу, и за угол, и бегом, все время бегом…
Из дома позвонил Вальке.
— Слушай, Веня Прохоров будет завтра на работе? Он мне книжку интересную обещал.
— Нет, его не будет, Дод, Веня уволился.
— Чего это?
С каким трудом далось ему это небрежное «чего это?»! Только не выдать себя!
— В четверг заявление подал, в пятницу работал последний день, спокойно сообщал Валька. — Какие-то у него семейные обстоятельства. Может, ездить далеко. Он же в Химках живет. Вообще, честно тебе скажу: жалко. Механик отличный. А всего-то три месяца у меня и проработал.
