– Кто велел? – поинтересовалась Доржан, злорадно улыбаясь Тихиану. Еще до того, как раб ответил, Тихиан почувствовал на себе испытующий взгляд короля.
– Я не знаю ее имени, – бормотал раб, не поднимая глаз. – Эльф-полукровка, женщина, собственность Верховного Темплара Игр…
– Это Садира, – вмешался Тихиан, назвав имя единственной женщины-полукровки, которой владел. – Она посудомойка на кухне, где готовят пищу моим гладиаторам. Я знаю о ее связи с Союзом Масок.
– Ну, тогда ты, несомненно, знаешь и о том, что она собирается помешать проведению Игр, – нахмурилась Доржан.
– Разумеется, – ничем не выдавая своего удивления этой новостью, ответил Тихиан, – но, к сожалению, мне пока неизвестна суть плана Союза. – Он окинул взглядом окруженный лесами седьмой уровень пирамиды. – К счастью, у меня, похоже, будет достаточно времени для завершения расследования.
Гладя на Калака, нельзя было угадать, поверил он Тихиану или нет.
– У моего Верховного Темплара Игр действительно есть еще несколько недель, не так ли? – спросил король у Доржан.
– Да, – неохотно кивнула она, стараясь не встречаться с Калаком взглядом.
– Я так и думал, – резко сказал король и схватил избитого до полусмерти раба за загривок. – Сейчас мы поглядим, как можно помочь Тихиану разоблачить планы наших врагов.
– Нет!!! – раб попытался вырваться, броситься с террасы вниз, но Калак держал его мертвой хваткой. Король прикрыл глаза, и раб пронзительно закричал.
Без особого любопытства Тихиан следил за тем, как Калак проник в сознание несчастного раба. Темплар лучше других понимал, что делает его господин. Когда он был еще совсем маленьким, родители настояли, чтобы Тихиан изучил искусство пси. Чтобы развить его духовные силы они установили для него строжайшую дисциплину. В ходе мучительных ритуалов, после долгого поста и умерщвления плоти, под руководством неумолимого наставника Тихиан научился читать мысли и передвигать предметы одной силой своего духа, и даже видеть то, что лежало по другую сторону глухой каменной стены. Но Путь Незрячих, как называл свое искусство наставник Тихиана, не привлекал мальчика. Идти по нему было нелегко. Как только Тихиан подрос и стал самостоятельно принимать решения, он покинул школу, и избрав более простой и приятный образ жизни королевского темплара.
Легкая улыбка играла на губах короля. С перекошенным от боли и ужаса лицом раб рвался из рук своих мучителей. Он что-то неразборчиво мычал, не в силах даже молить о милосердии. Потом его челюсти сомкнулись, сведенные судорогой, и откушенный кончик языка выпал из распухших губ на камни террасы.
