Молнии били три дня, затем внезапно прекратились. На следующий день — миновала ровно неделя с тех пор, как землю окутала тьма, — небо закрыли облака. Никто не обратил на них особого внимания — это были всего лишь обычные серые дождевые тучи. Они заволокли небо до самого горизонта и плыли так низко, что, казалось, касались высоких башен Квалиноста. А затем полил дождь — сверкающий алый дождь.
Он заполнил канавы и капал с листьев, этот ливень, загнавший всех под крышу. И хотя темно-красный дождь не причинял никакого вреда и мог лишь промочить насквозь, все единодушно признали, что это явление неестественно.
— Ну, по крайней мере, я избавлен от армии просителей, которые жаждали аудиенции во время тьмы и молний, — заметил Кит-Канан.
Он стоял на крытой террасе своего дома и смотрел на юг, на город. Рядом находились Таманьер Амбродель со своим сыном Кемианом. Младший Амбродель был облачен в свое лучшее воинское одеяние — блестящие латы и шлем с белым плюмажем, сапоги из свиной кожи и желтый плащ, такой длинный, что он волочился по земле. Воин отошел на безопасное расстояние от карниза, чтобы дождь не попал на пышный наряд.
— Ты, по-видимому, не опечален этим новым чудом, государь, — ответил Таманьер.
— Это всего лишь очередная ступень, которую мы должны пройти, — стоически произнес Кит-Канан.
— Ух ты! — проворчал Кемиан. — Как ты думаешь, Великий Пророк, как долго это продлится?
По вымощенному плитами полу заструились алые ручейки. Лорд Амбродель убрал ноги, стараясь не угодить в неизвестную жидкость.
— Если я прав, то в точности три дня, — решил Пророк. — Три дня длилась темнота, три дня — молнии. В этом заключен какой-то смысл, но мы недостаточно мудры, чтобы понять его.
— Смысл в том, что мир лишился рассудка, — выдохнул Кемиан.
Отец не разделял его убеждений. Таманьер прожил слишком долгую жизнь и слишком долго служил Кит-Канану, чтобы сомневаться в интуиции Пророка. Сначала он испугался, но, поскольку господин его казался таким беспечным, пожилой эльф быстро подавил свой собственный страх.
Кемиан беспокойно расхаживал взад-вперед, хмуро оглядывая все вокруг серо-голубыми глазами.
— А я хочу, чтобы то, что должно произойти, уж наконец сдвинулось с места и произошло! — воскликнул он, хлопая эфесом меча по ножнам. — Это ожидание сведет меня с ума!
— Успокойся, Кем. Добрый воин должен безмятежно смотреть в лицо испытаниям, а не извиваться подобно взбешенной змее, — увещевал отец.
