Через проводницу я, движимый беспросветным отчаянием и мучаемый жестоким похмельем, предпринял ряд действий. В поезде начались поиски моих документов, тем более что прошел слух, что у бригадира поездной бригады, который сейчас спит, будто бы есть какой-то военный билет, не исключено, что мой. Нашел и матросов, волокших меня накануне, но они были не в курсе судьбы моих бумаг. А тут еще старики-вояки требуют мой военный билет вроде как в залог до того, как сдадут меня патрулю на ближайшей станции. А его нет у меня, вот смотрите – пустые карманы!
И еще я предпринял попытку сменить купе, дабы скрыться с глаз ненавистных уже и таких кровожадных вояк. Сестричка таковое купе быстренько отыскала, но мое переселение было самым категоричным образом пресечено ветеранами. Они в самом деле горели желанием отправить меня на цугундер.
Мрак, позор и тюрьма в придачу.
Спустя какое-то время я полез на свое место, в очередной раз предприняв попытку найти в белье хоть что-то, хоть какую-то бумажку, подтверждающую, что я это я. И – о чудо! – нашел. Это был всего лишь комсомольский билет, уже много месяцев не действительный, но зато с моей фотографией. Я слегка, самую малость, воспрял духом.
А чуть позже судьба мне щедро улыбнулась. Заглянув на багажную полку, я увидел самую сладкую на тот момент для меня картину. Поверх слоя пыли лежал, извиваясь змеей, мой кожаный дембельский ремень со стертой бляхой, а вокруг него осенними листьями рассыпаны мои документы. Все!
Жизнь потихоньку начала налаживаться.
О своей находке моим кровожадным воякам я докладывать не стал; у меня сложилось впечатление, что к этому времени они были склонны удовлетвориться свалившимися на меня несчастьями.
Потихоньку мы с ними худо-бедно нашли нечто вроде общего языка, но на московском перроне я постарался первым выскользнуть из вагона и на всей доступной мне скорости рванул в метро. Наверное, тут нужно сказать спасибо метрополитену имени В. И. Ленина.
Ну а кому ж еще?
С тех пор я с военными ничего крепче пива не пил. И не расстраиваюсь по этому поводу. Ну их, в самом деле. Существующие исключения измеряются не больше чем сто пятьдесят белой.
Немало лет прошло с того случая, когда я напрямую столкнулся с военными технологиями в лице грузового автомобиля «Урал», но история эта не изгладится из моей памяти, наверное, никогда. И вообще то, что произошло тогда, во многом показательно и поучительно.
Дело было в самом начале девяностых годов прошлого века, место действия – небольшой город неподалеку от Москвы, куда мы с моим компаньоном по бизнесу приехали для того, чтобы провести переговоры на одном из местных предприятий и заодно отдохнуть от тягот коммерции. Были мы в этом городе не в первый раз, имелись у нас там кое-какие знакомства и деловые связи, так что приехали мы не просто так, а по предварительной договоренности. Но, как это частенько у нас случается, за один день переговоры завершить не удалось по причине отсутствия кого-то из необходимого для окончательного решения начальства, и мы решили продолжить их на следующий день. А поскольку днем нашего приезда была пятница, то следующим днем, когда можно было бы продолжить конструктивные переговоры, оказался, естественно, понедельник.
