Боеготовность нашего подразделения должна была подтвердиться в один из последних дней сборов. Для этого должна быть объявлена «внезапная» тревога, по которой личный состав бросается к машинам с оружием в руках, занимает свои места, машины делают стокилометровый марш, а по возвращении разворачиваются все виды связи, укладываясь в нормативы.
Ни о какой внезапности речь, естественно, не шла, день и час были известны заранее, личный состав заблаговременно и неоднократно проинструктирован, техника проверена и т. д. и т. п.
Тревога прозвучала не то в три, не то в четыре утра, еще даже рассветать не начало. Почти все офицеры должны были выехать старшими машин, командир, суровый такой полковник, впереди на белом коне, то есть на УАЗе. Никакой особой суеты не было, потому что все уже было отрепетировано, к тому же командир пригрозил, что, ежели мы не уложимся в норматив, то сборы будут продлены, а всем они смертельно надоели, нам отчаянно хотелось домой.
Я стою у своей машины, курю, на улице зябко, жду, когда остальные автомобили выедут с территории автопарка, когда мимо меня пробегает Кошкин. И опять – лица нет.
– Что случилось?
– Ты пистолет не видел?
– Чего? – не понимаю я и механически лапаю свою кобуру, хотя можно этого и не делать, потому что тяжелый ПМ чувствительно оттягивает мою портупею.
– Я пистолет потерял.
– Как?
Действительно, как такое возможно, потому что из застегнутой кобуры даже при всем желании его невозможно вытряхнуть. Да из не застегнутой потерять сложновато, ну а уж если выпал, то это сразу чувствуется. Так что мое недоумение понять можно. А вообще-то за потерю боевого оружия светит трибунал.
И он мне объяснил. Выходя их палатки, Артем не в кобуру его сунул, а, чтобы ляжку не натирать, положил пистолет в газетку, которую прихватил с собой, чтобы в дороге почитать. А газетку – подмышку. И где-то по пути к автопарку, на этих ста или ста пятидесяти метрах, обронил оружие в траву. Повторяю, еще не рассвело. Как искать, где? Темень!
Пистолет мы нашли. Точнее, нашел его сам Артем, а не я, чиркавший спичками в тщетной надежде хоть что-то осветить.
Наш марш-бросок проходил по МКАД, в которой без малого как раз сто километров, что почти соответствует нормативу. На инструктаже нам объяснили, что движущаяся армейская колонна не должна распадаться, то есть в ней не должно быть разрывов. Поэтому можно не обращать внимания на дорожные знаки, сигналы светофоров и прочие факторы, способные нарушить наш боевой порядок. За монолитность строя отвечают старшие машин.
