Внутри было пусто - похожие, как близнецы, два унылых типа со следами деградации на лице сидели по разным углам, стараясь растянуть в бесконечность процесс распития бокала чего-то-там-спиртного. Похоже, тут еще и не убирались - под столами вовсю валялся мусор, а с эстрады, сбоку от здоровенного динамика кокетливо свешивалась половина кружевного лифчика. Странно, вообще-то, насколько я помню, «Аламо» был заведением приличным во всех смыслах. Я подошел к барной стойке и постучал никелем. На стук из глубин заведения вышел сам Майк - я его пару раз видел в те времена, когда папа Бруно еще не оставил идею приобщить Майка к семейному бизнесу; да и фамильные черты Бруно на лице Майка проявлялись довольно заметно - но ничего не сказал: Майк-то меня наверняка не запомнил. Да и какое мне дело до того, что племянник самого могущественного человека в городе собственноручно обслуживает в баре одиноких посетителей. «Мартини со льдом, стейк и утреннюю газету» - сказал я. Майк только моргнул, молча положил на стол газету, налил из бутылки мартини, кивнул в сторону холодильной машинки и удалился обратно в глубины заведения. За стейком, я надеюсь. Я выбил из машинки пару кубиков льда и выбрал себе место у окна, равноудаленное от обоих пьянчуг. Развернул газету и принялся ее изучать, понемногу прихлебывая мартини и стараясь отделаться от предчувствия, что это - последний спокойный момент в моей оставшейся жизни.
Стейк, появившийся у меня на столе через пять минут, против ожидания, выглядел вполне пристойно и аромат источал соответственный. «Еще чего-нибудь?», - поинтересовался Майк, и я чуть не вздрогнул, настолько его голос оказался похожим на голос папы Бруно. «Нет, хотя...», я чуть замешкался, перед тем как ткнуть пальцем в сторону эстрады, - «лучше б вы ту штуку забрали, свистнет еще кто-нибудь, а оно все ж денег стоит, нет?». Майк недоуменно уставился в указанную сторону, но заметил лифчик и скривился. «Ирма!», - крикнул он в сторону неожиданным басом, - «иди сюда быстро!». Я сидел спиной к стойке, поэтому явление Ирмы пропустил. Но донесшийся пару секунд позже бархатный с хрипотцой голос подействовал на меня так, как рычание льва в ночной саванне действует на пасущихся оленей. «Майк, душка, не ори так, у меня голова болит», - произнес этот божественный голос за моим плечом и я немедленно обернулся, желая увидеть его источник.
Сказать по правде, я был разочарован: высокая худая девушка, настолько плоскогрудая, что в первый момент я принял ее за парня, с резкими чертами лица и короткой мальчишеской стрижкой. Она стояла в футах в десяти, боком ко мне, морщась от головной боли, а Майк негромко, но очень эмоционально что-то ей втирал, периодически тыкая пальцем в сторону злополучного лифчика. «Ладно, ладно, я поняла, прониклась и осознала, отстань», отмахнулась наконец Ирма.
