– Ты так и не врубился, к чему я клоню? – спросил он.
Я приканчивал третье или четвертое пиво.
– Именно это я и имел в виду под телевизором. Если бы внизу был бассейн, я бы его выкинул, – ответил я.
Дэви в самом деле подошел к окну, раздвинул занавески и посмотрел вниз.
– Стоянка, – сообщил он. – Только мы все равно не сможем открыть окна.
Я сказал:
– Он был такой славный парнишка. С приветом, но не псих.
– Думаешь сейчас он уже того? В смысле, псих?
– Не знаю. Возможно. Эта дрянь, которой его пичкает Кощей…
– Говнюк и мне предложил как-то раз, – признался Дэви.
– И ты попробовал? – живо заинтересовался я.
– Черт, нет, конечно! Это ты у нас лопаешь наркотики.
– Вот потому он и предложил это тебе.
– Возможно. Он делает эту штуку сам. Варит какие-то корешки, пережевывает их и оставляет бродить.
– Пережевывает?!
– Он сказал мне, что слюна способствует ферментации.
– Какое-то русское масато, – заметил я.
– Масато?
– Амазонские индейцы делают такую штуку из вареной маниоки.
– А я и не знал, что он русский.
– Кем бы он ни был, мне кажется, он что-то вроде шамана. Помнишь тот случай, когда он мочился Вору в рот? Я потом прочитал, что сибирские шаманы могут летать с помощью неких летучих грибов, и тот, кто пьет их мочу, тоже обретает способность летать. Их тела фильтруют наркотик, и он выходит с мочой.
Дэви пропустил все это мимо ушей и поинтересовался:
– Как думаешь, во сколько нам обойдется избавиться от него?
– Не дороже, чем отказаться от дальнейших гастролей, наверное, Рой должен знать.
– Дело того стоит.
Менеджер отеля пришел с двумя охранниками и настоял на том, что он отопрет номер Вора сам. Дэви протолкнулся внутрь, я вошел вслед за ним. В комнате было очень темно, разило потом и благовониями. Единственным источником света была лампа, накрытая шарфом с черепом и костями, из-под двери ванной комнаты пробивалось серебристое свечение.
Вор лежал на диване под кучей шуб, голый и весь в поту. Глаза закатились, видны только белки, но дышал он ровно. Его лицо давно лишилось детской пухлости, и кожа была бескровная, похожая на пергамент: череп с костями от Диора. На полу стоял стакан, наполовину налитый густой молочно-белой жидкостью. Дэви поднял его двумя пальцами, понюхал, поморщился. Мы оба знали, что это такое и что нам нужно делать. Рой все еще любезничал с менеджером, а мы заперли дверь и двинулись в ванную.
Кощей валялся в огромной ванне в форме ракушки, его дреды плавали среди радужных пузырей. Лавандовый аромат пены не особенно помогал заглушить мощный запах его тела. Он смотрел портативный телевизор, подключенный через удлинитель и настроенный на CNN.
