– Для холостяка вроде бы достаточно. Видимо, на водку тратился?
– Охранникам спорткомплекса спиртное категорически запрещено. По-моему, он «косячки» покуривал. А это, сами понимаете, дорогое удовольствие. Как мне говорили, спичечная коробочка самого легкого наркотика – конопли стоит на барахолке не меньше шестидесяти рублей.
– Конопля совершенно незаслуженно считается «легким» наркотиком, – сказал Лимакин. – Наркологи утверждают, что уже через месяц активного курения «косячков» энергичный человек превращается в апатичную, вяло соображающую личность с постоянными приступами страха и манией преследования.
– Ничего такого за Темновым не замечал. Иногда он вел себя, так сказать, неадекватно, однако признаков страха и, тем более, мании преследования не выказывал.
– Молотобойцев тоже наркоманил?
– Нет, тот сигареты «Мальборо» изо рта не выпускал.
– У него Суханов не мог занять денег?
– Герман не был с ним знаком. Почему такой вопрос вас беспокоит?
– Вчера Темнов хотел получить от Миончинского какой-то должок, который якобы Суханов задолжал его «корефану», но получил от ворот крутой поворот.
– С какой стати Миончинскому расплачиваться за Суханова?
– Вот это и любопытно.
– Явно наркотический абсурд. Наверняка вместо привычной конопли «корефан» ширанулся героином, который сейчас распространился в Новосибирске, и, очумев, надумал взять боцмана на арапа… – Хватов сделал небольшую паузу. – Чую, вы не случайно так подробно интересуетесь уголовными друзьями. Наверное, появилась информация об их причастности к убийству Чешуякова?
– Информации всякой много, – Лимакин встретился с уставшим взглядом Хватова. – Есть даже такая, будто Чешуяков в тот день, когда его застрелили, приезжал в спорткомплекс, чтобы там встретиться с вами.
Ответ превзошел ожидания.
– Перед отлетом в Москву у нас с Федором Павловичем была об этом договоренность, – сказал Хватов. – Однако к намеченному дню я не успел завершить свои дела. Накануне пытался к нему дозвониться, чтобы предупредить, что вернусь в Новосибирск двумя днями позднее, но увы… ни служебный, ни сотовый телефоны Чешуякова не отозвались на мои звонки. Вероятно, из-за нелепой гибели Суханова Федору Павловичу, как говорится, было не до того.
– Какие вопросы он собирался решить с вами в спорткомплексе? – спросил Лимакин.
– Хотел посоветоваться с коллективом насчет моего увольнения… – Хватов, задумавшись, помолчал. – Не понимаю, почему Федор Павлович поехал без меня. Подождал бы пару дней, когда я вернусь, и, возможно, не случилось бы этой страшной трагедии.
