Надо прослушать этот блюз (Горизонтальные люди", альбом "Брюлик"). Первая строчка вполне относится к самому автору: "Ты совсем непохож на стандартных ребят". И хотя это сказала она, "вставая с постели", и ее слова могут вызвать всякие ассоциации, небрежность следующих строк вносит некоторую холодность:
Да, конечно же, я… помню тебя,
Мы с тобой ведь вместе балдели…
Очень красивый, мягкий, медлительный блюз заигрывает с нашей грустью и вовлекает в свою пастораль, пробуждая образы длинных густых ресниц или рыжеватых предгорий в голубом предрассвете. Медлительность обнажает голосовой тембр в его несколько хриплом, усталом спокойствии.
Кто такие "стандартные ребята", понятно из песни "Формула один" того же альбома:
Этот парень плюс этот парень,
Плюс джинсы и темные очки…
Или:
Этот мэн плюс этот мэн
Плюс характерные башмачки…
"В результате получается"… понятно что. Это песня, "конечно же", о любви, но герой пребывает со своей партнершей в довольно неопределенной близости или дальности. Повторы "конечно же" выражают снисходительность или сдержанность. Песня любопытна вот в каком плане: в отличие от равнодушных фиксаций, игровых вариаций с деталями откровенными, в известной мере, циничными, весьма характерных для стилистики Василия Шумова, здесь приближение к лиричным, даже трогательным интонациям. Песня почти о разлуке, почти о любви, почти о печали:
В кинотеатре идет… как всегда боевик,
Мы с тобой одни… в темном зале.
Да, конечно же, я… посвящу тебе стих,
Мы с тобой… ведь вместе дрожали.
По закону нельзя… курить анашу
Прямо здесь… в общественном месте,
Да, конечно же, я… тебе напишу
И без "может быть" и без «если».
В этой композиции проявлены качества, необходимые, на мой взгляд, современному артисту: курс между отчуждением и приближением, дистанция, активное, так сказать, вежливое внимание, создающее атмосферу многозначности объекта и не допускающего прямого перемещения текста в какую-нибудь ежедневность. Артисту следует избегать слишком человеческого стремления близости желанных объектов и отторжения объектов «безобразных» — тогда, в нейтральной зоне внимания, проявится жизнь, то есть подвижная и свободная многоликость людей, вещей и ситуаций. Надо не бояться капризов и непредсказуемости женщин, попадающих в сферу внимания, но поощрять таковые, не познавать параметров изменчивости, но умножать. «Стюардесса» — идеал взлета, "акулы секса" — идеал гибели, а всякий идеал слишком авторитарен. Женщина — не сестра милосердия. Лучше иметь о ней как можно меньше «информации». Достаточно знать, что она сказала, вставая с постели.
