И "теплый финик" напрасно надеется на милосердие нежных и мягких губ. Чем скорей мужчина избавится от заблуждения касательно женского сочувствия, отзывчивости и богатой эмоциональности, тем лучше. Вот, что писал Рембо в "Сестрах милосердия": "Но женщина, чрево, груда внутренностей, нежная отзывчивость… Ты никогда не была и не станешь сестрой милосердия, никогда не станут милосердными… Ни черный взгляд, ни живот, где дремлет рыжая тень… Ни легкие пальцы, ни роскошно сформированные груди".
Когда Рембо это писал, эмансипация только начиналась и миф о гонимых нуждой на панель бедняжках, о трогательных беззащитных созданиях, преследуемых свирепыми, похотливыми волками в человеческом обличье, был в полной силе. Камуфляж беззащитности, покорности, угнетения настолько привычен для всякой, жаждущей власти нации или общественной группы, что не стоит на эту тему распространяться. Эмансипация — процесс естественный: развитие женской ориентации у мужчин способствовало экстенсивности энергии у женщин, пока, наконец, Симона де Бовуар не воспела в книге "Второй пол" женскую независимость и эротическую сложность.
Роли переменились: когда-то бешеная фаллическая эрекция лишала женщин разума, теперь централизованное, уверенное в себе женское тело стало генератором сексуального притяжения. Но это не раскаленная секунда взрыва, это продуманное, выверенное притяжение бездны. Мозг, вагина — женские лунные субстанции.
* * *
Но, может быть, Она — спящая красавица и видит сумасшедшие сны, и поцелуй прекрасного принца разбудит ее? Маловероятно. Мужчины вымерли как мамонты, скажут женщины, жена есть жена, скажет Чехов, страдавший, согласно Леопольду Ранке, "комплексом зубастой вагины".
Тургеневские женщины читают газеты,
Звонят по телефону, ходят на работу.
Грустная, вернее, нейтральная песня Василия Шумова ("Тургеневские женщины", альбом "Сделано в Париже"). "Дворянское гнездо", «Ася», "Первая любовь" — гордые, самолюбивые, страстные героини, полыхание багряных бликов в льдистой дискретности. Черт бы подрал советскую школу, испохабившую Тургенева "лишними людьми" и "не знающими, чем заняться, барышнями". В песне забавно сочетается богатое ассоциациями название и современная трудовая эмансипация. Они
Говорят о медицине, выступают на эстраде,
Кладут асфальт, сосредоточены в танце…
Прогресс тургеневских женщин налицо: как и в девятнадцатом веке, они не отстают от жизни и в двадцатом. Безусловно отсталый Н.С. Гумилев интерпретировал их сугубо в патриархальном смысле:
