Жутко довольная, я спустилась вниз, принесла себе обед, поела перед миникомпом, почитала книжку, довольная, что не потратилась на такое сомнительное благо цивилизации, как видеоконсоль: смотрела бы сейчас всякую ерунду. Можно было приступать к ревизии чулана, но так уж получилось, что меня кое-что отвлекло.
Когда я встала из-за миникомпа с чашкой и тарелкой в руках, то вдруг услышала какой-то непонятный звук в соседней гостиной. Я мгновенно застыла на месте с открытым ртом, автоматически ища глазами старое ружье. Тут же забыла о нем, прислушиваясь к источнику шума. Точно, в гостиной, и, кажется, в самом центре комнаты. Но посредине стоит стол, чем там можно шуршать? Я возблагодарила бога за мягкий ковер под ногами, осторожненько отодвинула ногой стул, и прямо так, как была, – в небрежно завязанном халате и посудой в обеих руках – двинулась к двери в гостиную. Может, внезапно распахнуть ее и заорать, напугав бедное привидение? Черт, как же распахнуть-то, у меня же руки заняты… Ружье! Черт, до него нужно дойти к камину, где я его прислонила к совку для угля, а проклятый совок уж точно свалится с грохотом, потому что крючок для него слишком маленький. Характерно, что в этот момент страх, и без того ослабевший, окончательно выветрился, уступив место жадному любопытству истинного охотника за привидениями.
Я осторожно нагнулась, бесшумно поставила посуду на ковер, выскользнула из тапочек и на цыпочках подкралась к двери. Негромкое шуршание продолжалось, будто кто-то перекладывал на столе в гостиной какие-то вещи, а вскоре к нему прибавилось мерное не то тиканье, не то капанье. Но там же ничего нет, стол пуст.
Если не считать вазы.
Мысль о том, что чертов призрак решил утащить мою вазу, разом мобилизовала все мои силы. Да как он смеет, закипела я, не подумав, что хозяин дома, которому когда-то принадлежал этот предмет, имеет на него полное право, возможно, и после собственной смерти. Я резко повернула ручку, и дверь с ужасающим грохотом впечаталась в стену гостиной, выпустив облачко пыли из обоев и заставив всю мебель содрогнуться.
Но моим глазам предстала невероятная картина, к которой я была совсем не готова.
Стол ковром покрывали выброшенные из вазы полевые цветы; они, казалось, запахли еще сильнее, чем обычно, оказавшись в огромной луже, растекшейся по столешнице и мерно ронявшей на пол крупные капли.
И прямо над этим беспорядком в двух футах от стола беззвучно парила огромная каменная ваза.
