- Подчинюсь и уйду.
Но Корнилов не может мириться с тем, что "будущее народа - в слабых безвольных руках", что армия разлагается, страна стремительно идет в пропасть и, "как истинный сын русского народа", в неравной борьбе без колебания и без сомнения "несет в жертву Родине самое большое, что он имеет - свою жизнь".*10 Этой, по крайней мере, непреложной истины не могут отрицать ни друзья, ни враги его.
Официально борьба Корнилова с Керенским (точнее с триумвиратом) происходила на почве разногласия их по отношению к мероприятиям, предложенным в известной записке Корнилова.
Еще 30 июля на совещании с участием министров путей сообщения и продовольствия Корнилов высказал взгляд: "для окончания войны миром, достойным великой, свободной России, нам необходимо иметь три армии: армию в окопах, непосредственно ведущую бой, армию в тылу - в мастерских и заводах, изготовляющую для армии фронта все ей необходимое, и армию железнодорожную, подвозящую это к фронту"... "Не касаясь вопроса - какие меры необходимы для оздоровления рабочей и железнодорожной армий, предоставляя разобраться в этом вопросе специалистам", Корнилов считал, однако, что "для правильной работы этих армий они должны быть подчинены той же железной дисциплине, которая устанавливается для армий фронта".*11 В записке, приготовленной для доклада Временному правительству, указывалось на необходимость следующих главнейших мероприятий: введения на всей территории России в отношении тыловых войск и населения юрисдикции военно-революционных судов, с применением смертной казни за ряд тягчайших преступлений, преимущественно военных; восстановления дисциплинарной власти военных начальников; введения в узкие рамки деятельности комитетов и установления их ответственности перед замком.
История прохождения этой записки весьма характерна для выяснения взаимоотношений главных действующих лиц разыгравшейся в конце августа драмы и свидетельствует о том двоедушии, которое проявил Керенский и которое сделало неизбежным окончательный разрыв между ним и верховным командованием.
3 августа Корнилов прибыл в Петроград для доклада Временному правительству своей записки и вручил ее Керенскому. Ознакомившись с запиской, Керенский выразил принципиальное согласие с указанными в ней мерами, но, совместно с Савинковым, уговорил Корнилова не представлять записки правительству, а выждать окончания аналогичной работы военного министерства для согласования с ней. Было условлено, что после этого Корнилов вновь приедет сделать доклад правительству. В своей книге*12 Керенский мотивирует этот шаг... заботами об успешном прохождении мероприятий и о самом Верховном главнокомандующем: "доклад был написан в таком тоне, что я считал невозможным предъявить его Временному правительству. Он заключал в себе ряд мер, большая часть которых была вполне приемлема; но они были так формулированы и поддержаны такими аргументами, что оглашение доклада привело бы к обратным результатам. И если доклад стал бы достоянием гласности, не возможно было бы сохранить Корнилова на посту Верховного главнокомандующего".
