– Турпан, – слабым голосом произнесла Моа. Похоже, она потеряла всякую надежду. – Они идут.
Сквозь решетчатые ступени было видно, подножие лестницы – там метались какие-то тени, быстро и резко. Снизу доносился топот подбитых гвоздями ботинок, то быстрый, то снова медленный.
– Открывай эту чертову дверь! – крикнул Турпан, респиратор приглушил отчаяние в его голосе.
Он опять стал выстукивать ритм, и – о чудо! – на этот раз в ответ послышался скрежет открывающегося замка. Турпан помог Моа встать. Снизу раздалось нечленораздельное завывание и перешло в бессмысленную скороговорку.
Дверь наконец открылась, и беглецы поспешно ввалились в нее. Они очутились в грязном и узком переулке. Турпан тут же кинулся закрывать за собой дверь. Он успел мельком увидеть, как к нему с паучьим проворством мчится один из моцгов, но не стал его разглядывать и захлопнул дверь. Юноша налег на поворотное колесо замка, оно рывками, со скрипом повернулось, и засов с грохотом встал на место.
Турпан устало прислонился к металлу, прислушиваясь к приглушенным воплям моцгов и пытаясь прийти в себя. Потом повернулся к мальчишке, который открыл дверь. Коротышка, одетый в непромокаемое пончо и потрепанную шляпу, держал в руке маленький надкушенный пирожок. Он слегка попятился под гневным взглядом Турпана. С клочка серого неба у них над головами лил дождь.
– Где тебя носило, Глупыш? – проскрежетал Турпан. – Почему сразу не открыл?
На лице мальчишки отразился ужас.
– Ты ведь не скажешь Анье-Джакане? Не скажешь, а?
Турпан шагнул к нему и выдернул из его руки пирожок. В конце переулка виднелись прилавки уличного базарчика.
– Тебе что, вообще ничего поручить нельзя? – оскалился Турпан.
Он присел на корточки рядом с Моа, помог ей сесть и ласково сказал:
– Вот, съешь это.
Моа устало взяла у него пирожок.
– Что за начинка? – пробормотала она.
– Лучше не спрашивай, – ответил он. – Ешь.
– Я отошел всего на секунду, – скулил Глупыш. – Я проголодался. Я ждал целых…
Турпан, даже не дав себе труда оглянуться, властно вскинул ладонь.
– С тобой я разберусь позже.
– Ты ей не скажешь? Пожалуйста, не говори! – Глупыша уже трясло.
Турпан не ответил на вопрос. Он смотрел, как Моа откусывает по крошке от пирога.
– Ты в порядке? – прошептал он. – Можешь двигаться?
Моа кивнула. Он помог ей встать.
– Пошли, – сказал он таким тоном, словно пытался успокоить расплакавшегося ребенка. – Я же говорил, что не дам тебя в обиду. Я всегда с тобой…
Она снова кивнула – похоже, она его почти не слышала. Турпан обнял девушку за плечи, и они побрели по переулку туда, где шумел базар. Оба были уже мокрые до нитки. Глупыш нервно покосился на металлическую дверь, за которой слышались скребущие звуки, и поспешил следом за ними.
