— А вот, — сказал дядя Толя, — нам сейчас народный артист республики Боря споёт или стих скажет.
Нянечки и судомойка заулыбались и захлопали в ладоши.
Я решил, что спою свою самую любимую песню про крейсер «Варяг». Я встал, потому что не такая это песня, чтобы её сидя петь. Я когда эту песню пою, у меня на руках гусиная кожа делается.
Наверх вы, товарищи, все по местам!
Сначала получилось негромко, потому что трудно так сразу, с бухты-барахты петь. Но посмотрел я на дядю Толю, на его тельняшку, и запел во весь голос:
…Врагу не сдаётся наш гордый «Варяг»,
Пощады никто не желает!
У нас есть старые журналы «Нива», и там на фотографиях и этот крейсер, и красивые старинные моряки с усами… И море в столбах взрывов.
…Из пристани Верной мы вбитву пойдём
Навстречу грядущей нам смерти!
За Родину в море открытом умрём…
Я когда это пою, мне кажется, что в руках у меня знамя и вокруг плечом к плечу стоят матросы. Некоторые падают, потому что «свистит, и гремит, и грохочет кругом… И судно охвачено морем огня».
Из дверей кухни вышла тётя Паша, руки у неё были в тесте, но она даже не отирала их.
Прощайте, товарищи, с богом…
Голос, у меня сорвался, потому что у меня всегда в этом месте в горле появляется ком.
— Ура! — вдруг выдохнул дядя Толя.
Он обхватил меня рукой и прижал к себе. И мы запели вдвоём:
Кипящее море под нами!
Не думали, братья, мы с вами вчера,
Что нынче умрем под волнами!
Мы спели, но я всё ещё не мог отдышаться, и сердце у меня громко билось. Тётя Паша подошла и поцеловала меня.
— Да! — сказал дядя Толя хриплым голосом. — Хорошо. Даже очень замечательно! Высоко спел!
— Хрусталёв! — услышал я за своей спиной. — Вот ты где! Отряд его по всему лагерю ищет, а он тут песни распевает!
Я обернулся. Позади меня стояла разъярённая Алевтина Дмитриевна.
— Алюшка! Да ты что! — заговорила тётя Паша. — Да ты его не ругай!
— Тётя Паша! Вы представляете, у меня октябрёнок пропал! Вы представляете, что я переживаю! Я же отвечаю за каждого!
— Да мы сами виноваты, — сказал дядя Толя. — Ты, доченька, его не ругай…
Как не ругать! Сорвал линейку! Ушёл куда-то без спросу!
- Да это мы его задержали! Он нам помогал тута!
— Хрусталёв! Марш немедленно в отряд! И чтобы близко около кухни тебя не было.
— Ступай, сынок, ступай! А ты, девонька, сильно-то не шуми…
Я не стал слушать, что они там будут говорить. Повернулся и пошёл к нашей палате.
