В первом ряду шёл Александр. Он увидел меня и замахал рукой. Я тоже помахал ему.
— До звидания! — закричал он. — Мы построиль мост! Мы идём новая стройка! — Он приложил ко рту руки, словно играл на гармошке. — На память! Тебье! Играль!
Я достал из кармана гармошку и поднял её над головой.
— Я! Я! — крикнул Эйхель.
Идущий позади него пожилой немец криво усмехнулся и что-то сказал. Александр обернулся и ловко натянул ему картуз на самый нос, да ещё прихлопнул кулаком сверху.
Пленные захохотали. А тот в картузе пытался его стянуть, но у него ничего не получалось, и он что-то скулил и ругался. Немцы хлопали его по шее, а один дал пинка под зад.
Когда колонна скрылась, мы пошли дальше.
— Не буду с тобой в паре идти! — сказала вдруг Анька Тищенко и пошла в хвост отряда.
Чего это она? И тут я увидел, что все ребята от меня отворачиваются.
— Ну, Хрусталина проклятущий! — сказал Липский. — Я ещё в эту фашистскую гармошку играл! — Он сплюнул и принялся вытирать губы рукавом, будто они были очень грязные.
— Вы что! — закричал я. — Это не фашистская гармошка! Это хороший немец! У него двое детей в войну погибли! Он строитель!
— Немца защищаешь, — усмехнулся Коля Бойцов.
— Коля, — я готов был зарыдать от отчаяния, — что ты Липу слушаешь, он же дурак совсем, а ты же умный парень. Немцы не все одинаковые! У них сейчас у самих гражданская война почти что!
— Предатель! — сказал, словно камнем в меня бросил, Федул.
— Ребята, вы что? Вы что? — унимала Алевтина Дмитриевна. — Боря правильно говорит.
— Или пусть он эту противную гармошку выкинет, или он предатель! — заявил Липский.
— Предатель! Предатель! — закричали девчонки.
— Предатель! Предатель! — подхватили некоторые мальчишки.
— Да вы что! — кричала Алевтина Дмитриевна. — Как стыдно! Прекратите сейчас же!
— Выброси гармошку! Выброси гармошку!
Я достал гармошку из кармана. И вспомнил, что у Эйхеля это была последняя вещь. Может, это единственная вещь, которую он взял из дома, когда его погнали на войну. А дома он не был семь лет. Может, эта гармошка его сына или дочки?
— Нет! — закричал я так, что все ребята замолчали. — Я не выброшу гармошку, что хотите делайте! Не выброшу. Не потому, что она мне нужна. Может, я никогда играть на ней не буду. Просто Александр мне её от всей души подарил, я ему верю! Он за нас! Он хороший человек!
— Ага, — сказал тихо Коля Бойцов. — Они у меня всех родственников в сарай закрыли и сожгли, а я должен забыть?
— Нет, — сказал я, — забывать нельзя, а только…
