— Не бойтесь, — сказал Никифоров. — Вон девочка мне уже все объяснила. Где четвертый? Он, что ли, в дверь-то прошмыгнул? Бросил вас, а вы его выдавать не хотите.
— Это не он, а она, — сказал Столбов. — Мы еще с ней поговорим.
— Не надо с ней ничего говорить! — возразил Бычун. — Она для меня больше как человек не существует.
— И для меня, — согласился Столбов. — Накажем ее всеобщим презрением.
— Ну-ну! — Никифоров прошелся по конюшне. — Накажите-накажите. «Кузнец, ты кузнец, — запел он вдруг, — расковался жеребец… Кузнец, ты кузнец… Он переходил из стойла в стойло, светил фонариком. — Кузнец, ты кузнец…» Кто у вас начальником, папаша? Надо будет участковому его навестить.
— Да начальник в больнице лежит, уж второй месяц… У него инфаркт, сердце, значит…
— На такие копыта посмотришь — моментом инфаркт заработаешь. «Кузнец, ты кузнец, расковался жеребец…» А ну-ка давай вот этого, разутого, в проход. — Никифоров скинул плащ, снял китель и засучил рукава рубашки. — Ну, ребятки, посмотрим, помнит ли бывший сержант конной милиции Никифоров П. И., как он лошадей ковал… Никифоров зажал заднюю ногу коня коленями и ловко начал срезать старый роговой слой.
— А вот теперь стрелочку. «Кузнец, ты кузнец…» А вот подкову. Ну-ка посвети… А вот гвоздиком… «Кузнец, ты кузнец…» Ну, а теперь краешки щипцами обкусим, спилим… Картинка! Так как это вы надумали коней-то перековать? Подай клещи!
— Да на сборе… — неохотно начал Столбов.
— Ты веселей, веселей! Вот на сборе, значит, решили коней ковать.
— Да нет. Решили тимуровские дела делать, а то мы по тимуровским делам план не выполняем…
— О господи, — вздохнул сторож, — и здесь план.
— Ну вот, а поручили это дело Пономареву.
— Это специально, — заговорила Маша взволнованно, — это Васька Мослов специально придумал, чтобы Игорь поручение не выполнил, а. его за это из пионеров исключить…
— Ишь ты! — Старшина Никифоров даже фуражку на затылок сдвинул. — И послал вас в конюшню коней перековывать? Пойди, значит, туда, не знаю куда… Как в сказке?
— Да нет, — сказал Панама. — Это я сам придумал. На коней же смотреть жалко.
— Так «Кузнец, ты кузнец…» А Мослов, это кто?
— Председатель совета отряда.
— Начальник… — сокрушенно вздохнул старичок.
— А вы его переизберите! — сказал милиционер, приколачивая последнюю подкову. — Выводи следующего. Переизберите, и вся музыка, чтобы интриги не разводил…
— Вот и именно что! — сказал старичок. — И вся музыка.
— Ну да, — возразила Маша, — его старшая пионервожатая очень ценит.
