Онуко Тэрай не слышал, как навстречу ему выбежали монахи, приподняли его, бережно внесли внутрь и уложили на мягкую циновку. Душа его, растерянная, мятущаяся, была далеко, когда заботливые руки натирали его измученное тело целебными мазями и когда настоятель легкой, но величественной поступью подошел и глянул ему в лицо, и монахи склонились в почтительном молчании.
Хрип
Серое утро легким туманом поднималось на холм, словно усталый путник, неторопливо, будто раздумывая, теснить ли царицу-ночь в ее владения или подождать еще, отдохнуть перед долгими трудным днем. Пробуждение было тяжелым, и, как ни страшен был сон, явь представлялась гораздо хуже. Храм проснулся раньше первых лучей солнца и теперь предстал перед Онуко Тэраем во всем величии - высокий, ограненный декоративными колоннами - сваями с изображением свирепых драконов. Далекий звук барабана собирал на молитву.
Онуко Тэрай едва успел покончить с простеньким скудным завтраком, когда в двери показался монах.
- Настоятель ждет тебя, - сказал он без всякого выражения.
- Но сейчас время молитвы…
- Настоятель начинает молиться, когда на небо высыпают звезды, и заканчивает перед рассветом, когда остальные пребывают еще в глубоком сне.
Гористая местность не позволяла строить на Окинаве храмы, подобные китайским - филигранно очерченные ромбы с плоскими ступенями, рассеченные идеально прямыми дорожками. И если храмы Китая напоминали сверху геометрические фигуры, Хоккэн был подобен гнезду огромной величественной птицы на вершине скалистого холма. Прошедшие века оставили отпечаток на стенах, и те потемнели, хотя в нишах, куда не проникали лучи солнца, песчаник оставался девственно-чистым, светло-желтого цвета.
Пройдя прохладный длинный коридор, образованный двумя рядами колонн, Тэрай и его спутник оказались в просторном помещении, у дальней стены которого в полумраке высилась великолепная позолоченная статуя Будды. Настоятель Сюндэй сидел на каменном полу на коленях, скрестив ступни под ягодицами. Фигура его была абсолютно неподвижна, как и сама статуя Будды. Монах, отвесив глубокий поклон, встал рядом.
- Я хочу поблагодарить вас за помощь, которую вы оказали бедному недостойному путнику, - сказал Онуко Тэрай. - Я прошу дать мне приют на несколько дней, чтобы восстановить силы. Сейчас моя жизнь в опасности, и мне некуда идти.
Настоятель остался неподвижным. Целую долгую минуту он молчал, и Тэрай решил было, что тот не расслышал его. Но когда он решил повторить фразу, настоятель остановил его жестом руки.
