— Работать будешь или пьянствовать? — взбесился Толик, — я к тебе, как к человеку, — вырвал бутылку и тоже отпил порядочно.
— Ничего не скажу. Не приходи больше, — обиделся Котов.
Толик сдержался.
В комнате Котов расчистил на столе место и принес стаканы.
— Давай знакомиться. Михаил.
— Анатолий, — Толик уже почти не верил, что Котов поможет. Тот гоношился рядом — худой, среднего роста мужчина лет 45. Вертикальные морщины бороздили впавшие небритые щеки, редкие кучерявые волосики висели грязными сосульками, и во всем его облике наметилась какая-то неприятная торопливость, словно он бежал от собеседника со всех ног. Толик же, напротив, не спешил уйти: две вещи в Котове останавливали его. Это руки, что колдовали поверх стаканов. «Руки музыканта», — определил он, разглядывая красивые, длинные, с крупными венами кисти. И глаза. Слишком горячие, чтобы пройти мимо.
— Рассказывай, — Котов, потирая ладони, смотрел перед собой.
Толик поведал все, начиная с той злополучной ночи, когда мать впервые появилась. Заканчивая рассказ, он переживал необыкновенное внутреннее напряжение, словно перед схваткой с могучим, бурлящим потоком. Не утаивая ни одной из тех мельчайших подробностей, что сотрясали его при одном лишь воспоминании, Толик вновь неминуемо приближался к оргазму. Так и случилось бы, если бы Котов вовремя не остановил его.
— Интересный случай. Только я не понял, что тебе, собственно, не нравится?
Толик обалдел.
— Как что? Смеешься, мать все-таки.
— Ну и что, тебе хорошо с ней?
— Хорошо, от этого и плохо.
— Не бывает так, — Котов холодно, как постороннему, протянул стакан, — все просто, как в аптеке: если хорошо, то хорошо, а если что-то мучает, то уже не хорошо. Может, тебе позу сменить?
— Издеваешься? А член, который она себе захапала? — завопил Толик.
— Это обычное дело, — жестко заговорил Котов, — успокаивать не буду, не в детском садике сидим. А что касается члена — зачем он тебе, что ты так трясешься о нем?
— Зачем, — Толик задумался.
Котов продолжал.
— Не привык видеть себя без члена? Привыкнешь, «ко всему-то, подлец человек, привыкает!» И заметь, это всего лишь сон, в жизни-то он на месте?
Толик потрогал под столом член и остался доволен.
— На месте.
— Ну вот и славно, — Котов привстал, давая понять, что разговор закончен.
Толик испугался.
— Ты же мне ничего не сказал. Хочешь, еще сбегаю?
— Вот это уже деловой разговор, беги.
Нинка, увидев его, хмыкнула.
— На третьей разговоришь, раньше и не пытайся.
