– Везите ее сюда.
– Но мать может позвонить в милицию, и ее начнут искать. Нам сейчас не нужен лишний шум. Да и старик рано или поздно вспомнит о ней.
– Ты не умничай, – «генерал» поставил «солдата» на место. – В машине есть телефон?
– Нет, – признался Серега, очень четко представляя себе, что шансов перехватить Саню у него уже нет. Девчонка очень скоро будет дома. Как она себя поведет? Очень уж жадна до денег. К тому же он пригрозил ей расправой. Скорее всего будет молчать, и мать останется в неведении.
– Ладно, забудь о ней. Запомни, я жду от тебя доклада о выполнении.
* * *
Саня добросовестно подвез ее к подъезду и, не дожидаясь, пока бабульки обсудят его появление, быстренько уехал. Но ему досталось-то всего ничего по сравнению с тем, как прошлись по Дарье.
Бесcтыжая, распутная, опустившаяся, подстилка, дешевка и даже сучка – вот такой вердикт вынесли старейшие жительницы подъезда.
Зайдя домой, Дада перво-наперво спрятала деньги и, поснимав с себя бижутерию, побросала ее в сумочку, затем разделась и нырнула в постель.
Вошла мать. Дарья проснулась и посмотрела на часы. Спала сорок минут – всего ничего.
– Где была? – Нина Ивановна сбросила туфли, переоделась в домашний халат и протопала на кухню.
– Ездила в больницу к Грише, – Дарье не очень-то хотелось общаться с маман, но куда денешься?
– И как он там? – послышалось из-за стены. Звук пробивался сквозь шум падающей воды.
– Ничего!
– Что? – мать закончила набирать воду в кастрюлю, после чего слышимость восстановилась.
– Нормально, оклемался.
– Пить надо меньше, – заметила Нина Ивановна, доставая пакет с макаронами.
– Если ты готовишь, я не хочу есть.
Мать прямо с упаковкой в руках пришла посмотреть на дочь.
– Это кто ж тебя накормил? Твой ухажер?
Дарья молчала.
– Ты говоришь, ему шестьдесят, значит, толку, как от козла молока. Зачем он тебе?
– Пусть обеспечивает, неужели тебе жалко?
Нина Ивановна присела на край стула.
– Ты хоть скажи мне, как женщина женщине, ты с ним в постели была?
– Была.
– Ну и что?
– Пока ничего.
– Ну да! А ты, дуреха, все надеешься.
Дарья не ожидала такого от матери.
– Не твое дело!
– Да ты пьяна! – разглядела Данилова, в девичестве Троянова.
– Я буду спать.
– Давай, давай: скоро снова на свидание.
– Мама, я уйду из дома!
Это мать слышала от дочери уже не в первый раз, но в нынешних обстоятельствах Дарья действительно была способна оставить мать одну. Нина Ивановна больше всего в жизни боялась одиночества.
– Прости, дочка, поступай как знаешь.
