В голове Джеймса промелькнуло видение: он ломает шею противника, как обычный карандаш. Но Фил брат Поппи, и глаза у него такие же, как у Поппи.
Я никогда не причиню Поппи вреда, – устало произнес он.
Стоп! Ты хочешь сказать, что у тебя нет на нее видов?
Джеймс не мог заставить себя сразу отречься от Поппи. Еще вчера он не солгал бы, сказав, что у него нет видов на Поппи, потому что в противном случае он подписал бы смертный приговор и себе, и ей. Но сегодня, когда Поппи оказалась на пороге гибели, он позволил себе мысли о своих чувствах к ней.
А теперь… теперь он был так близок к ней. Он прочел ее мысли и понял, что она даже лучше, чем он о ней думал. Она бесстрашная, добрая, нежная.
Он мечтал снова быть с ней рядом и так за нее тревожился, что перехватывало дыхание. Они были единым целым, но Джеймс понимал, что этого может оказаться недостаточно: обменяться кровью – значит стать очень близкими людьми, однако он не должен пользоваться установившейся между ними неразрывной связью и благодарностью Поппи. Надо подождать, пока Поппи будет способна принимать самостоятельные решения.
Я меньше всего хочу обидеть ее. Почему ты мне не веришь?
Он сделал еще одну попытку поймать взгляд Фила. И вновь попытка гипноза не удалась. Казалось, Фил принадлежал к числу тех немногих смертных, которые не поддаются внушению.
Почему я не верю? Да потому что я тебя знаю! Тебя и твоих подружек. – Фил постарался, чтобы его слова прозвучали как можно оскорбительнее. – Ты их меняешь, как перчатки.
На минуту Джеймс отвлекся, представив себе Фила мертвым.
Ему нужны были шесть подружек в год. После двух месяцев связь между ним и жертвой становилась слишком тесной, а это опасно.
Поппи мне не подружка, и я не собираюсь ее бросать, – сказал он, радуясь собственной сообразительности.
Джеймс избегал прямой лжи. Поппи действительно не была его подружкой в привычном смысле слова. Она стала его душой, вот и все.
Так ты хочешь сказать, что не будешь морочить ей голову? Так или нет? Лучше говори правду, не то…
Произнося эту тираду, Фил совершил самый неблагоразумный и опасный поступок в своей жизни: он схватил Джеймса за ворот рубашки.
«Глупый смертный», – подумал Джеймс. Он холодно прикидывал, что лучше – переломать Филу все кости на этой самой руке или забросить его за гаражи в чей-нибудь сад. А может…
Ты брат Поппи, – сказал он сквозь зубы, – поэтому я даю тебе шанс убраться подобру-поздорову.
Мгновение Фил смотрел ему в глаза и, потрясенный, выпустил его ворот, однако, несмотря на удивление, не утратил дара речи.
