Патрушев еще немного помолчал, потом добавил:
— Каждый выбирает по себе.
— Очень уж пассивную роль ты отводишь Аткарскому, — заметила Лариса.
— Он всегда был окружен сонмом девиц и женщин, поэтому Аня Давыдова, думаю, сама предложила себя в подружки. По крайней мере, именно так я объясняю их союз. Потом, полагаю, Аткарский ничего не знал о нашей связи.
— Ты уверен?
— Лариса, к чему ты клонишь? — вдруг повысил голос Патрушев. — Я не убивал Аткарского! И ревности к нему у меня никакой не было.
— Я видела тебя тогда в зале «Салюта», поэтому так бы не сказала.
— Это был первоначальный шок, — тут же возмущенно отмахнулся Андрей. — Я перестал переживать на следующий же день.
— И поехал лечить депрессию к другу на дачу? — подхватила Лариса.
— Ну почему мне никто не верит?! — схватился за голову Андрей. — Если даже ты мне не веришь, кто же тогда поверит?
— Ладно, если тебе важно мое мнение, я тебе верю, — прервала его Лариса. — Тем более что алиби твое подтвердилось.
— Да, слава богу, Женька мне помог, — устало вздохнул Патрушев.
— Кто такой Женька? — поинтересовалась Лариса.
— Поэт Евгений Алексеев, — коротко ответил Патрушев.
— Он где-нибудь работает?
— Вообще-то он занят в фирме «Артекстрой», работает там архитектором. Лариса, не смотри на меня так подозрительно! — Патрушев поймал скептический взгляд собеседницы. — Это положительный человек, женат, супруга — учительница.
— Когда ты уехал на дачу?
— На следующий же день после нашей встречи в доме культуры.
— Ты хотел уединиться после того, как расстался с Аней?
— Да, мне необходимо было ощутить нечто вроде гармонии с окружающим миром. Миром природы…
Поэтому я и поехал в это достаточно уединенное место.
И приехал оттуда уже на следующий день после смерти Аткарского. И тут меня арестовали…
— А с Аней Давыдовой ты в это время не встречался?
— Конечно, нет.
— Ладно, давай вернемся к твоим отношениям с Аткарским. Ты назвал его почти Мессией. Неужели у вас шло все гладко и сложились такие необыкновенно чистые отношения?!
Патрушев помолчал, потом поднял на Ларису глаза.
Ей его взгляд показался враждебным и хмурым.
— Я не готов с тобой об этом говорить.
— Патрушев, ты меня знаешь давно… Ты боишься, я выдам тебя?
— Давай поговорим об этом в следующий раз.
— Сейчас время отсчитывается для тебя не часами, а секундами, Патрушев, — напомнила Лариса.
— То, что я мог бы рассказать тебе, может повредить мне.
— Что ты имеешь в виду? — насторожилась Лариса.
— Есть вещи, которые мне не хочется вспоминать.
