— Я тоже не в курсе, — равнодушно пожал плечами Кирилл. — Но ведь, наверное, его как-то можно заставить написать это на нормальном языке? Если вы его, конечно, найдете…
— Это мысль, — одобрительно заметила я. — Обязательно ею воспользуюсь, как только представится возможность.
Кирилл почувствовал скрытый подвох, содержавшийся в моих словах, и на лице его отразилось разочарование, которое он как вежливый человек постарался тут же спрятать. Он встал и произнес:
— Рад быть вам полезным, Ольга Юрьевна! Не буду вам больше мешать…
Разумеется, я не стала его удерживать. Может быть, следовало быть потеплее с человеком, который совершенно бескорыстно предоставил нам столь важную информацию, но что было, то было. Вынуждена честно признаться, что симпатии Кирилл у меня не вызывал, и расставаться с ним было гораздо приятнее, чем встречаться. Тем более что теперь мне было о чем подумать.
Я решила вернуться к началу дневника и перечитать его еще раз. После беглого ознакомления слишком многое выпадает из поля зрения.
Но оказалось, что чтение будет теперь почти семейным. В редакцию возвратился Кряжимский с неожиданным сообщением. Он встретился со своим знакомым и выяснил все про автомобиль, о котором упоминал Хронометр.
— Я все узнал, Ольга Юрьевна! — объявил он, входя в кабинет. — Синий «Ниссан» номер «У-333-ХО» существует и принадлежит он частному спортивному клубу «Великий дракон»!
Через полчаса я сидела в одном из кабинетов городской прокуратуры. В сумочке у меня находились дискета и тетрадь в черной обложке. Я ужасно нервничала, потому что мне казалось, что этих доказательств совершенно недостаточно.
Получив информацию об автомобиле с номером «У-333-ХО», я поняла, что дальше уже мудрить некуда. Кряжимского я предупредила:
— Может понадобиться и Лора, но ее найти нетрудно.
В прокуратуре, узнав, что я пришла по поводу заказного убийства, отнеслись ко мне с некоторым сомнением. Многие уже знали меня в лицо — известие, что редактор «Свидетеля» явилась в прокуратуру и ведет речь об этом непростом деле, вызвало желание поскорее от меня избавиться. По-моему, мне даже не поверили, что я собираюсь поделиться информацией, а не наоборот.
Наконец меня все-таки поручили некоему следователю Куренному, который оказался худощавым опрятным человеком лет тридцати двух с постоянной дежурной улыбкой на узком лице. Он принял меня с преувеличенным почтением, видимо, надеясь побыстрее от меня отделаться.
