— Но, учитывая, кого мы подозреваем в исполнителе, — возразила я, — можно ли считать выбор Карманова осмотрительным? Крот и большой бизнес? Как-то не очень вяжется…
— Ну а я не согласен, — сказал Кряжимский. — Крот нам известен только по рассказам людей, которые сами не очень-то хорошо его знали. Но, между прочим, все как один подчеркивали его физическую подготовку, да и психологическую тоже… Недостающие детали могли бы прояснить записи этого молодого человека, но…
— Возможно, скоро нам помогут расшифровать их, — сообщила я.
— В самом деле? Это было бы очень кстати. Если сегодняшняя встреча окажется блефом…
— Не говорите так, Сергей Иванович! — взмолилась я. — Мне этого не вынести!
— Мы должны быть ко всему готовы, — не принял шутки Кряжимский. — И, если эта встреча окажется блефом, нужно во что бы то ни стало расшифровать записи. А еще присмотреться к окружению покойного Жмыхова — раз киллеру удалось беспрепятственно скрыться с места событий, значит, ему помогал кто-то. И потом, речь идет не только о людях Жмыхова, но и Карманова тоже. В тот день они наверняка были на торжестве.
— Вы правы! И всеми этими людьми нам безусловно придется заняться. По правде говоря, задача почти невыполнимая — не забывайте, что параллельно следствие ведет прокуратура, и мы сами можем попасть в подозреваемые… Если бы я была на сто процентов уверена, что стрелял Крот, я сама немедленно обратилась в прокуратуру. Мы ведь не расследуем убийство Жмыхова — мы ищем парня для одной неуравновешенной особы. Когда мы его найдем, я буду считать свою задачу выполненной.
Кряжимский покачал головой.
— Ох, найдем ли? Отчего-то у меня нет такой уверенности…
Мне и самой уже казалось, что со своими поисками мы опоздали. Крот словно растворился в горячем августовском воздухе. С восемнадцатого числа ни один человек не видел его и не слышал. В принципе он мог быть сейчас где угодно — хоть на Гавайях, с фальшивым паспортом в кармане.
Наши размышления можно было продолжать бесконечно долго, но, к счастью, в редакцию возвратились разведчики. Их лица, как и полагается разведчикам, были абсолютно невозмутимы. Но я сразу отметила, что Ромкины глаза пылают торжествующим огнем, а самого его буквально распирает от гордости.
Безо всяких предисловий они приступили к докладу. Виктор расстелил на столе большой лист бумаги и уверенными движениями принялся чертить схему, которую Ромка тут же комментировал захлебывающимся от возбуждения голосом.
