— Нет, не похоже… Сундука здесь явно быть не может. Ты же читал дневник. Федя был в музее всего за два дня до смерти, к тому же днем, а не ночью. Вряд ли у него была возможность тщательно осмотреть статую. К тому же если бы он и нашел что-то, то не смог бы вынести это из музея на глазах у охраны.
Приятели снова хотели включить фонарик, но тут в соседнем зале завыла сигнализация. Авантюристы замерли, щурясь от вспыхнувшего вдруг яркого света.
— А, черт! — шепотом выругался Бурьин. — Нынче везде конкуренты! Похоже, не одни мы грабим музей этой ночью.
Из полуподвала послышались крики разбуженных охранников и топот их ног.
— Матвеев, это у тебя на участке?!
— Опять эта хреновина сработала в четвертом зале!
— Пошли посмотрим. А ты звони в дежурку, а то вышлют патруль.
— Ставь статую! — прошипел Корсаков. В эту минуту у него вдруг пробудился какой-то сверхинстинкт, древний и мудрый инстинкт охотника.
Вместе с Никитой они поставили бронзовую статую возле гравюр и, пробежав по коридору, нырнули в закуток экологического плаката. Конечно, среди гравюр Плакальщику было не место, но поставить его требовалось, иначе, находящийся в горизонтальном положении, он немедленно привлек бы внимание сторожей.
Авантюристы прижались к стене. Выла сигнализация, а тут еще Корсаков сообразил, что они забыли в проходе пакет. Он толкнул Никиту и прошептал без звука одними губами: «Па-кет!» Тот понял и нахмурился, но выглядывать было поздно. Мимо статуи уже прогрохотали шаги охранников, торопившихся в четвертый зал и сейчас слишком занятых, чтобы смотреть.
Как только они пробежали, Алексей быстро выскочил и схватил пакет. Он еще заметил спину охранника, мелькнкнувшую в соседнем зале.
— Дежурная, алло! Алло, дежурная! — кричал кто-то в трубку.
Примерно через полминуты охранники вернулись. Сирена продолжала выть.
— Матвеев, ну что? — крикнул начальник охраны. — Скажи, пусть выключают! Двери опечатаны!
— Точно опечатаны?
— Дежурная, капитан Онуфриенко, объект третий… Выключите сирену! Осмотрели, печати в порядке… Да, отбой.
Через некоторое время вой сигнализации смолк.
— Ну, наконец-то заглохла! — крикнули из соседнего зала. — Сказали, чтобы написали докладную о происшествии.
— Я выключаю главное освещение?
— Выключай на…
Из зала с гравюрами, где стоял Плакальщик, послышалось чертыханье.
— Ну чего там еще?
— А, чтоб… наставят всяких уродов! Чего гогочешь?
И смех второго охранника удалился по направлению к лестнице. Свет погас.
