— И где ты возьмешь эту избыточную информацию в нашем случае? — нетерпеливо спросил Корсаков.
— Это будет непросто, — самоотверженно вздохнул Бурьин. — Избыточная информация собирается годами. Нужно пролистать сотни книг, побеседовать с тысячами людей, съездить в архитектурный комитет, изучить схемы коммуникаций, возможно, даже жениться на какой-нибудь из сотрудниц…
— Жениться?
— А ты как думал? Дело требует жертв. Жениться, для маскировки произвести на свет несколько штук детей… но это мы предоставим тебе.
Они прошли всех импрессионистов и углубились в череду античных залов. Хотя на улице стояла жара, здесь было прохладно и влажно, пахло то ли старым гипсом, то ли сыростью.
Посетителей у скульптур, как всегда, было мало. Только около копьеносца сидели две молоденькие художницы с альбомами, всецело поглощенные рисованием, а в другом конце зала прыщавый подросток любознательно разглядывал пышный торс Афродиты. Видя, что время идет, а подросток не уходит и торчит у статуи как приклеенный, Бурьин подошел к нему и тоже уставился на Афродиту.
— Молодой человек, я вижу, вы большой ценитель женской красоты. И что же вам нравится в женщинах больше: душа или тело?
Мальчик оглянулся, хихикнул и убежал.
— Зачем ты его спугнул? Когда ты наконец станешь серьезнее? — спросил Корсаков.
— Ты говоришь, как моя мамочка, — расхохотался Бурьин. — Могу я получить удовольствие от кражи века? Ну ладно, шутки в сторону. Давай искать тихое местечко, где нам предстоит свить свое бандитское гнездышко.
Как они и думали, тщательнее всего охранялись входы и выходы из музея, служебные помещения, подвал и чердаки. Но если за сохранностью картин, стоивших баснословных денег, следили, то к мраморным и бронзовым статуям, по большей частью являвшимся копиями, не было подведено даже самой элементарной сигнализации. И это понятно. Едва ли кто-нибудь, даже при наличии сильного желания, смог бы незаметно пронести статую, весящую за сто килограммов, через центральный вход.
— Кому нужны эти глыбы? — фыркнул Никита, убедившись, что смотрительницы поблизости нет. — Куда проще стащить гипсового пионера с допотопного московского фонтана.
Неожиданно Алексей замер. На постаменте, за колоннами, стояла огромная гипсовая гробница римского императора. Ее лепные барельефы изображали путешествие душ усопших через реку.
Зал оказался совсем маленьким. В нем ничего не было, кроме этой печальной гробницы и нескольких миниатюрных сфинксов.
