— Насколько это опасно для Лирды? — забеспокоился Грзенк. О себе он не думал.
— Этого никто не знает. Может, она погибнет, а может, станет бессмертной. Никто не знает, чего следует ожидать от Великого Нечто. — Бнург разлегся на балконе.
Грзенка пугало его спокойствие. «Кажется, старик потихоньку выживает из ума», — решил он и громко заявил:
— Я верну Лирду на. звездолет!
— Ни в коем случае! Хочешь лишить дочь бессмертия?
— Или убить ее!
— Ты всегда был пессимистом. Возможно, Великое Нечто совсем не так опасно.
— Но мы ничего о нем не знаем…
— Мы и о себе далеко не все знаем, — философски заметил Бнург.
Грзенк увидел на его морде глубокую рану — очевидно, след от укуса.
— Что у тебя с носом? — спросил он.
— С носом? — переспросил Бнург. — Ах, это! Собачья свадьба!
Неожиданно прадедушка напрягся и зарычал.
— В чем дело? — заволновался Грзенк. — Что-нибудь с Лирдой?
— Нет, кошка! Вот зараза! — Бнург поставил передние лапы на перила и залаял на соседний балкон.
— Может, тебе лучше сменить форму? — осторожно посоветовал Грзенк. — Ты же летаешь: долго находиться в полной форме опасно, наступает привыкание.
— Если собака хочет летать — она будет летать! Ну пока, внучок! Пойду полаю на слонов! — Бнург оттолкнулся от пола и направился по воздуху в сторону зоопарка.
Как только прадедушка исчез, Грзенк, передумав выдерживать характер, попытался срочно через каналы звездолета связаться с Лирдой и предупредить ее, но со связью определенно что-то творилось. Очевидно, близость Великого Нечто давала о себе знать.
Тогда, не теряя больше времени на пустые занятия, Грзенк решился и принял форму орлана-белохвоста. Огромная птица тяжело сорвалась с балкона и взмыла в небо на такую высоту, что Москва стала похожа на увеличенный снимок из космоса.
Грзенк парил над городом в теплых воздушных течениях, широко разбросав могучие крылья. Форма белохвоста наиболее располагала к мыслям об истинной полноте бытия: ни тебе мелкой мышиной возни, ни тараканьих гонок, а одно только возвышенное парение. Грзенк даже проникся некоторой симпатией к планете, способной породить такую замечательную и удобную форму.
Ему нравилось быть орланом-белохвостом, но он получил бы от этого намного больше удовольствия, если бы знал, что с Лирдой все в порядке. Теперь же Грзенк напряженно вглядывался в изгибы улиц и черточки переулков, стараясь отыскать Лирду или хотя бы маленькое темное облачко.
Порой Грзенку казалось, что он нашел их, и тогда, сложив крылья, он камнем устремлялся вниз, но всякий раз обнаруживалось, что он ошибся. Тогда, сопровождаемая удивленными криками прохожих и паническим карканьем ворон, огромная птица с загнутыми когтями и крючковатым носом вновь взмывала ввысь.
