— Это я-то не ученый? Я, может, аспирант… — радостно возмутился Никита.
— Иди-иди, балбес, — махнула на него рукой старушка — Знаем мы таких аспирантов.
И она решительно загородила экспонат.
— Трогать не дам, идите к хранительнице. Пускай она разрешает.
Поняв, что спорить с ней бесполезно, Корсаков и Бурьин ретировались на второй этаж и там, на мягкой банкетке напротив картины Моне, устроили совещание.
— Не поверила, что я ученый! «Знаем мы таких аспирантов»! — передразнил Бурьин. — А ведь у меня красный диплом, — выдохнул он сквозь смех. Но, отсмеявшись, Бурьин, как всегда, без всякого перехода стал серьезным: — А ты оказался прав. Кажется, Федька был здесь незадолго до гибели.
— Интересно, удалось ему найти что-нибудь? Надо бы и нам тоже осмотреть эту статую.
Бурьин покосился на обнаженных таитянок Гогена и почесалгладко выбритый подбородок.
— Думаешь, зайти к хранительнице? — спросил он.
— Это было бы глупо, даже если бы нам и удалось заморочить ей голову. Ведь найди мы в Плакальщике тайник, это сразу стало бы известно всему музею.
— Это точно, — согласился Никита. — И что ты предлагаешь?
— Выход один, причем довольно уголовный, — сказал Корсаков. — Придется остаться в музее после закрытия, (прятаться, а ночью взять фонарик и поближе познакомиться с тайнами Плакальщика. Если все пройдет нормально, утром мы уйдем с первыми посетителями, и никто не будет знать о нашем ночном предприятии. Ничего не тронуто, ничего не пропало. Бурьин присвистнул.
— А где мы спрячемся? — спросил он.
— Надо поискать. К примеру, в греческом дворике за каким-нибудь барельефом или статуей. Там полно всяких закутков, едва ли каждый вечер их внимательно осматривают.
Никита на минуту задумался, а потом хлопнул Корсакова по плечу:
— Ну ты, Лешка, прям голова! А я-то думал, так себе — кандидатишка!
Корсаков поймал себя на мысли, что ему ужасно хочется врезать Бурьину по носу.
Глава IX
ПРИКЛЮЧЕНИЯ ГРЗЕНКА В МОСКВЕ
Бедная маленькая мушка запросто может потеряться в таком огромном городе, как Москва. Именно об этом размышлял Грзенк, меланхолично собирая хоботком капельки чая в подсобной комнате музея Лермонтова. Параллельно Грзенк пытался связаться с кнорсом. Но кнорс не отвечал. Возможно, многочисленные бетонные громады зданий экранировали его сигнал.
«Вот бестолковое животное! Надеюсь, хоть моя девочка будет с ним в безопасности!» — подумал Грзенк.
Внезапно, почти оглушив его, на стол рядом обрушилось что-то огромное и шумное. Газета! Грзенк взвился и перелетел на люстру. Перевернутым зрением он увидел женщину в красной кофте, которая разглядывала столешницу в надежде увидеть его расплющенный трупик.
