Лобанов зажмурился, пережидая прилив тоски, и вяло, пересиливая натуру, дописал: «Когда я его позвал, он сразу согласился. „Сейчас, говорит, только вещички перетащу…" И перетащил – три здоровых воза! Дорогущую мебель вывез из дома Нигринов – субселлии всякие, картабулы, кровати бронзовые… Одна моноподия чего стоит. У нее столешница из редкостного цитрусового дерева, и цена ей – триста тысяч сестерциев! Десять пудов серебра. „А чего такого? – бурчал Киклоп. – Имею право… Это наследство Авидии!"
А я будто спорю. Так что сейчас наша квартирка обставлена, как в лучших домах Рима…»
Сергий скатал папирус и сунул его в тубус. Хватит на сегодня… И задумался. А если археологу будущих веков повезет, и он эти мемуары откопает? Расправит дрожащими руками древний папирус, а там все по-русски! Нет, так дело не пойдет. Роксолан вынул папирус обратно, порвал написанное, а клочки выбросил в море.
– Сползайтесь, тюлени, – проворчал он, – разговор имеется…
– Мне отсюда хорошо слышно, – уверил его Гефестай, копаясь в бороде и не открывая сожмуренных глаз. Котяра на солнышке…
– Подползай, давай! Не нарушай режим секретности.
Гефестай вздохнул тяжко и перевалился, передвинулся на четвереньках. Опустился на колени и присел на пятки в манере индейского вождя.
– Вас это тоже касается! – окликнул Сергий рабов. – Эй, угнетенные!
«Угнетенные» живо приблизились и сели «во втором ряду», оказывая почтение «хозяевам». Для начала Роксолан провел политинформацию.
– Рим давно уже облизывался на Египет, – начал он, – а когда его орлы закогтили-таки Нильскую долину…
– Аки пиит глаголешь! – восхитился Эдик.
– А по сопатке? – поинтересовался Сергий и продолжил: – Египет для Рима важнее всех провинций, он на особом положении и подчиняется напрямую императору, а тот назначает префекта Египта, должность высокую и почетную, сенаторы за нее в драку лезут. Кстати, наш Марций Турбон тоже как-то удостоился повязок префекта Египта. Главное, он тогда из Мезии не вылазил, «контртеррористической операцией» руководил, даков «в сортире мочил», и повязки ему для пущей важности занадобились… Если разобраться, в Египте, кроме Нила и берегов, ничего больше и нет. Вон, Уахенеб в курсе!
Раб-египтянин важно кивнул бритой головой.
– Долины нильской плодородней не сыщешь, – продолжал Сергий, – египтяне снимают по несколько урожаев в год. Сеют пшеницу, жнут, обмолачивают, а потом все зерно уходит римлянам – налоги в Египте страшенные…
