– Ребята из Ноттинг-Хилла, разумеется, до последнего дня не спускали глаз с него. Забавно, однако, как некоторые заведения просто притягивают к себе подобные вещи. Короче, готовилась грандиозная операция: сто человек, или что-то около того. План, как во время войны, разрабатывали заранее и держали в строжайшей тайне. Мистеру Кейту отводилась в нем роль командира на месте главных событий, но еще за минуту он сам не знал, где они развернутся.
Он сделал глоток из бокала, немного поерзал на стуле и вернулся к прерванному рассказу:
– Ну вот: «Настал тот вечер долгожданный, но что-то»... пошло не так, как предусматривалось по плану. Наш мистер Диксон занимал позицию на улице, где находился бар, и должен был перехватывать тех, кому удастся ускользнуть из закинутой полицией сети... Короче говоря, начинается облава: шум, гам, суматоха, – а Диксон должен только стоять на месте и чего-то там дожидаться...
– И не очень был этому рад, как мне кажется, – вставил Слайдер.
– Вот именно. Наш мистер Диксон слыл всегда человеком действия. И вдруг он замечает, что, похоже, никто не контролирует двор, примыкающий к запасному выходу из помещения со сценой. И, разумеется, берет инициативу на себя, и с двумя своими людьми, теми самыми Филдом и Уилсоном, направляется во двор, находит дверь запасного выхода раскрытой и не задумываясь проникает внутрь здания.
Он оторвал свою руку от бокала, сжал ее в кулак и несильно стукнул по крышке стола.
– Прогремели выстрелы. Филд был убит на месте, а Уилсону пришлось три месяца провести в госпитале, оправляясь от тяжелого ранения.
– Да, – произнес задумчиво Слайдер. – Я это помню по газете. Те, кто совершил это нападение, были обнаружены?
– Джимми Коул и Дерек Блэкберн. Они угодили тогда за решетку, хотя клятвенно всех уверяли, что ни в какой стрельбе не повинны.
– Но они могли сказать что угодно, не так ли?
О'Флаэрти кивнул головой.
– Блэкберн был гнусное ничтожество – убил свою родную бабку из-за ее золотых коронок. Сейчас его и самого нет уже в живых, убит в драке между заключенными, но ни одна душа об этом не скорбела. Что же до Коула, он недель шесть-восемь уже как на свободе, – если верить Сиди Бобкинсу.
– Кто такой Сиди Бобкинс?
– Хозяин магазина для садоводов и огородников на Брунел-роуд. Маленький такой, ну вылитый Лесли Хоувард.
– Лесли Хоувард?
– «Унесенные ветром», – терпеливо пояснил Фергюс, и вслед за этим, сплетя пальцы рук под подбородком, захлопал глазами и сорвался на немыслимый фальцет: – О, Эшли!
