– Сэр?
– Сегодня во второй половине дня он будет в гольф-клубе и сможет встретиться там с вами в половине четвертого.
«Для обеда поздно, а для чая еще рано», – пришло на ум Слайдеру.
– Слушаюсь, сэр.
– И ради Бога, обдумывайте каждое свое слово. Помните, этот человек был уже коппером, когда вы только учились бриться.
– Слушаюсь, сэр.
– Исполняйте. – Он подождал, когда Слайдер дойдет до двери, и добавил: – А машина должна быть помыта.
Решив, что настала пора встретиться со своим старым другом О'Флаэрти, Слайдер сошел по лестнице вниз как раз в тот момент, когда тот сдавал дежурство по изолятору временного содержания своему подчиненному Натти Николлсу.
– Давай перейдем через дорогу и чего-нибудь выпьем, – предложил Фергюс, когда, стянув с себя униформу, облачился в скромную куртку синего цвета. – У меня сейчас жажда, как у человека под скорбной ношей на протестантских похоронах, а на той стороне улицы меня уже дожидается моя именная пинта.
– Бокал, наполненный прохладой, – проговорил Натти.
– Мне сегодня еще предстоит встретиться с одним важным человеком, чтобы взять у него показания, – сказал Слайдер. – Как-то не хочется, чтобы от меня разило пивом.
– Ах вот оно что. Ну тогда пить буду я, а ты только смотреть, да лимонад посасывать.
– А про своего человечка так и не спросишь? – проговорил обиженным тоном Николлс, когда Слайдер собрался уже уходить.
– Про Слотера? Ну как он тут у вас, осваивается?
– Это самый покладистый преступник из всех, за спиной которых мне приходилось захлопывать дверь тюремной камеры. Рад до смерти, что ему наконец-то предъявили обвинение. Так ведь, Фергюс?
– Можно даже подумать, что ему большое одолжение сделали, – подтвердил О'Флаэрти. – Благодарит нас буквально за каждую мелочь. Доволен и пищей из нашей столовой, той, что промеж собой зовем «диет-пытание». Бог свидетель, этот парень кажется еще более нелепым, чем двое брюк с одной штаниной каждые.
– Возможно, он испытывает облегчение оттого, что предоставил теперь другим заботиться обо всем, – сказал Слайдер. – Мне уже приходилось встречать нечто подобное в поведении людей, проходивших по делу об убийстве.
– Crime passionelle[2], – определил по-французски Николлс, произнеся эту фразу с типично шотландским рокочущим выговором.
– Нет, это скорее бланманже, – поправил Фергюс.
– Послушайте, вы, случайно, не того? – не выдержал Слайдер. – Питер Пен и Уинди! Нашли время.
Через несколько минут, уже в баре, Фергюс дождался своей пинты – «Гиннесса» и спросил:
