Картина была выполнена четко, в классической манере, и если бы не уголовный облик изображенного на портрете мужчины, то она вполне бы сошла за полотно какого-нибудь фламандца шестнадцатого века.
Ариф отступил чуть назад и наткнулся на Ларису. Окинул ее угрюмым, сосредоточенным взглядом.
— Что, нравится? — спросил он.
— Довольно интересно, — уклончиво ответствовала Лариса. — Как называется это полотно?
— «Некоронованный король», — задумчиво ответил Ариф. — Так что, вы осмотрели дачу?
— Да, спасибо, я закончила. Вы когда собираетесь съезжать?
— Не знаю, это не от меня зависит. — Вместо недавней сосредоточенности во взгляде Арифа появилось напряжение.
— Вы же говорили, что на днях, — напомнила Лариса.
— Может быть, через неделю, а может, и раньше, — рассеянно произнес Ариф.
— Через неделю, — донесся сверху голос Вероники.
Она, слегка прихрамывая, спустилась по лестнице, обошла мольберт и восхищенно воскликнула:
— Милый, ты просто гений! Это настоящий шедевр.
Она нежно обняла Арифа за плечи и посмотрела на него с тем обожанием, с каким дети воспринимают любимого и дорогого для них взрослого человека.
— Но мы съедем только в том случае, если ты окончательно скажешь «да», — продолжила девушка, не обращая внимания на Ларису и полностью сосредоточившись взглядом на Арифе. — На отца не стоит обращать большого внимания.
Ариф опустил голову и помотал ею. Тревога перекочевала из глаз к уголкам губ.
— Детка, я плохо соображаю, когда работаю. У нас все остается в силе, — тихо проговорил он. — В конце концов, это дом твоего отца, и мне здесь больше нечего делать.
— А как же я? Мы же поедем вместе! — жалобно, как козочка, заблеяла Вероника.
Лариса отметила, что с голосом дочери Буракова произошла какая-то метаморфоза. Там, наверху, она говорила решительно и уверенно, здесь же голос стал дрожать. Да и во всем облике девушки проскальзывала какая-то подобострастность, несамостоятельность.
— Куда же я без тебя, детка, — поспешил успокоить ее Ариф. — Едем вместе.
— Я счастлива! — тут же непосредственно воскликнула Вероника.
— Тебя нетрудно осчастливить. — В голосе Арифа зазвучало подобие иронии.
А Вероника, казалось, забыла о присутствии Ларисы, а может быть, оно ее и не волновало. Девчонка попыталась обнять своего возлюбленного, но тот легонько оттолкнул ее ребрами ладоней, расставив пальцы, чтобы не запачкать ее платье.
— Не прикасайся ко мне, — властно и в то же время спокойно сказал Ариф. — Я же грязный…
