Обнажив голову, он преклонил колено и простер правую руку над пропастью, где дремотное эхо все еще повторяло последние слова этой клятвы, данной перед алтарем природы в лучах заходящего солнца.
Это было в апреле 1593 года. На следующий же день приступили к постройке маленького домика, который и — сделался временным прибежищем семьи — до тех пор, пока приехавшие из Португалии мастера не построили и не отделали тот дом, который мы уже знаем.
В первые годы своей скитальческой жизни дон Антонио приобрел немалое состояние. И не только прихоти знатного вельможи, но и забота о собственной семье побудили фидалго, построив этот дом посреди сертана, сделать его удобным для жизни и украсить с изысканной роскошью.
Во время своих поездок в Рио-де-Жанейро, откуда он привозил различные португальские товары, выменивая их на продукты своего хозяйства, он сумел выписать из Португалии работников, и те помогли ему использовать дары этой столь щедрой природы для того, чтобы семья его не испытывала ни в чем недостатка.
Таким образом, дом этот сделался настоящим замком португальского фидалго, где не хватало только зубчатых стен и бойниц, — их заменили стоящие стеною отвесные скалы, которые служили ему естественною защитой и делали его неприступным.
В том положении, в котором оказался фидалго, это было необходимо: хотя туземные племена и уходили обычно подальше от мест, где поселялись завоеватели, и забирались в глубь лесов, они совершали время от времени набеги на белых.
На целую лигу в окружности было только несколько хижин; там жили авентурейро, иначе говоря — наемные солдаты, люди без всякого состояния, которые всемерно старались побыстрее разбогатеть. Они селились группами по десять — двадцать человек — так им удобнее было заниматься контрабандной торговлей золотом и драгоценными камнями, которые они продавали на побережье.
Невзирая на то, что и сами они принимали необходимые предосторожности против враждебных действий индейцев, сооружая укрепления и объединяясь, чтобы лучше защищаться от врага, — все эти поселенцы, как только им грозила опасность, неизменно приходили искать убежища в доме дона Антонио де Мариса, как в некой средневековой феодальной твердыне.
Фидалго принимал их как истый сюзерен, который чувствует себя обязанным помогать своим вассалам, предоставляя им приют, удовлетворяя их нужды, и люди, селившиеся в этих местах, уважали его и чтили.
Вместе с тем положение было таково, что, в случае нападения индейцев, обитатели дома на берегу Пакекера могли рассчитывать лишь на свои силы, и дон Антонио, будучи человеком предусмотрительным и практичным, заручался союзниками.
